Бедствия большие и малые

[Люксория]

Мне уже совесть не позволяет говорить, что это подарок на ДР, потому что ТАК сильно опаздывать ко дню рожденья нельзя. Поэтому я скажу, что это просто подарок. Просто так)))
Конечно, это наверняка не то, чего ты ожидала, но зато это Вулсятка. И я даже в кои-то веки не буду ныть, что мне не нравится, потому что нравится. Опять же в кои-то веки)))
Не знаю, что еще сказать... Поэтому просто - alaskan dawn, это тебе!

Название: Бедствия большие и малые
Пейринг/Персонажи: Вулси Скотт и Магнус так же, как Великое Бедствие
Категория: джен
Жанр: AU + ничего не происходит, все просто ходят, разговаривают, страдают и предаются прокрастинации
Рейтинг: какой рейтинг? Никакой рейтинг! (это же подарок для фиялки)
Краткое содержание: Возвращаясь однажды из Шэдоу-Вэлли, Вулси находит в лесу неожиданный сюрприз, который принес и ему, и всему Люпусвилю много-много радости (на самом деле нет) и незабываемых дней (а вот это правда).
Примечание: вестерн-AU
Предупреждение: тут действительно нет сюжета. Я предупреждала, если что.
Размещение: запрещено без разрешения автора

Была в индейцах та особенная грация и величественность, которая всегда восхищала Вулси, и которую не смогли истребить ни бесконечные войны с белыми, ни дурное влияние этих самых белых. Но в мальчишке, сидевшем у костра, величие пока проявиться не успело. Худой, длинный и нескладный, он двигался как-то дергано, без плавности, обычно свойственной представителям его народа. Так бывает, когда тело резко идет в рост, и его хозяин не успевает вовремя приспосабливаться под эти изменения. И черты лица какие-то размытые, все еще детские, но уже начавшие терять свойственную детям округлость. Это все пройдет со временем, тощие руки станут более мускулистыми, плечи разойдутся, и ощущение, что тонкая шея переломится от малейшего плевка, сменится горделивым поворотом головы. Гадкий утенок превратится в прекрасного лебедя.
А может быть и нет, если продолжит шастать один по лесу, полному диких зверей, белых с ружьями и прочих опасностей. Хотя, он же индеец, для него этот лес — что родной дом. И все равно странно, обычно такие мальцы ходят на охоту только вместе со взрослыми, до самостоятельности он еще явно не дорос.
— Привет, — поздоровался Вулси, слезая с лошади и подходя ближе.
Мальчишка поднял на него глаза, и вдруг отчетливо напомнил нахохлившегося птенца. Причем, еще толком не оперившегося — вон всего несколько перьев торчат из густых черных волос. Только эта роскошная грива и глаза необычного для индейца зеленого с желтинкой цвета выбивались из образа.
Он не ответил, только уставился на Вулси странным немигающим взглядом. Впрочем, в нем не было враждебности или страха, скорее, любопытство и легкая настороженность.
— Ты говоришь по-английски?
Снова молчание и все тот же немигающий взгляд, легкий наклон головы к плечу, что только усилило сходство с птенцом. А потом неуверенное:
— Немного, — голос тоже неровный, ломающийся, и сложно было сказать, как он будет звучать, когда полностью оформится.
Вулси улыбнулся и сделал еще несколько шагов к костру, стараясь излучать максимум дружелюбия.
— Ты здесь кого-то ждешь? — задал он новый вопрос.
Мальчишка только смотрел на него с непониманием.
— Ты ждешь друзей? — попытался Вулси снова, помогая себе жестами. Оказалось, что изобразить этот вопрос руками не так-то просто, но мальчишка узнал знакомое слово.
— Друзья? Нет.
Чтобы его точно поняли правильно, он еще и головой замотал, вызвав у Вулси невольную улыбку.
— Так ты здесь один?
Сначала ему показалось, что мальчик не понял вопроса, склонив голову на бок, он задумался о чем-то, но потом все-таки ответил.
— Да. Один.
Все это было странно. Конечно, Вулси не так часто общался с индейцами, чтобы разбираться в их обычаях, но чтобы такого беспечного подростка отправили куда-то одного. Да еще не предупредили, что разговаривать в лесу с незнакомыми белыми может быть опасно…
— А что ты вообще здесь делаешь?
Этот вопрос мальчишка понял без проблем, в нем не было сложных слов.
— Сижу, — немедленно последовал односложный и совершенно логичный ответ. Потому что именно это он и делал. Сидел у костра.
Закатив глаза, Вулси уселся напротив и спросил иначе.
— Куда ты едешь один?
— Я еду в… кин? — пацан снова задумался. Его запас английских слов был явно недостаточно велик. — Где белые, — выдал он наконец.
— В город? Ты едешь в город?
Мальчишка обрадовано кивнул.
— Город, да. Город, — он повторил слово несколько раз, запоминая.
— Ты собрался в город один?
Пацан только кивнул, не понимая, что так удивило и рассердило Вулси. Глупый ребенок понятия не имел, как опасно могло быть для индейского подростка соваться в город белых без сопровождения взрослых! Куда вообще смотрят его родители? Они там в своем племени совсем с ума посходили?
Но как бы не взволновал Вулси такой ответ, его голос оставался ровным и дружелюбным, когда он задавал следующий вопрос.
— Кто тебе это разрешил?
— Никто! — неизвестно, как мальчик понял вопрос, может, просто догадался по контексту, но ответил он с обычной подростковой поспешностью. Точно такой же ответ дал бы любой белый нашкодивший мальчишка. — Я сам по себе!
— Ты сбежал из дома, — даже не спросил, констатировал Вулси.
К его удивлению мальчик не опустил глаза, только кивнул, подтверждая догадку. Или просто понял неправильно, кто знает, насколько хорошо он вообще знает английский.
— Из какого ты племени?
А вот этот вопрос поставил его в тупик. Пришлось снова прибегнуть к помощи жестов.
— Я — Вулси ткнул себя в грудь, — белый. А ты?
Подражая ему, мальчишка указал на себя:
— Дине.
Значит, дине. Кажется, так себя называют индейцы навахо. Не то, чтобы это могло чем-то помочь Вулси, ведь на языке навахо он знал всего несколько слов. Попробуй с таким запасом убеди парня, что он должен вернуться домой!
— Твои родители и друзья, наверное, волнуются.
Мальчик выслушал вопрос без малейших признаков понимания, поэтому отреагировал только на слово, которое знал.
— У меня нет друзей, — ответил он грустно.
— А мама и папа?
Уж эти слова пацан знать должен, пусть на его родном языке они звучат чуть иначе. Вулси не знал, как будет «отец», но вот мать у навахо будет «ама», а это почти созвучно.
Да, это мальчишка понял, но снова грустно покачал головой:
— Их тоже нет.
— Все равно тебе нужно домой! — настаивал Вулси со всей возможной убедительностью, но мальчик продолжал упрямиться.
— Нет.
— Тебе нельзя в город! Ты там пропадешь один!
Пацан только сжал губы в тонкую линию, ясно давая понять приставучему белому, что в город он все равно поедет, так или иначе. И нарвется на новую порцию неприятностей, как это обычно бывает в подобных случаях. Если только никто не возьмет его под свое крыло, не проследит, чтобы он не влезал в истории и не пострадал.
— Хорошо, тогда поедешь в город со мной, — вздохнул Вулси. Ему не очень-то хотелось взваливать на себя такие обязательства всего через год после вступления в должность шерифа, но что поделаешь? Не мог же он просто бросить этого ребенка в лесу! — Я прослежу, чтобы с тобой ничего не случилось. Ладно?
— Ладно.
Все-таки этот ребенок как-то патологически доверчив, слишком легко согласился. Или он просто настолько не привык к хорошему отношению, что готов поверить первому, кто ласков с ним? Бедный парень. В любом случае, в городе с него глаз нельзя спускать!
— Вот и отлично! — с радостью, которой не чувствовал, улыбнулся Вулси. Во что он себя втравил на этот раз? — Тогда давай будем друзьями. Меня зовут Вулси, а тебя?
Мальчик покачал головой. Это могло значить что угодно, от отказа дружить до банального непонимания. Но у Вулси был опыт ведения допросов самых разных личностей, включая тех, кто плохо знал английский.
— Ты не понимаешь меня? Не скажешь? Не помнишь? Не знаешь, как перевести? У тебя нет имени?
Вулси делал паузу после каждого вопроса, давая мальцу возможность ответить, и тот только продолжал медленно качать головой. Но на последнем вопросе он вдруг энергично кивнул несколько раз. Вулси опешил.
— У тебя нет имени? Но почему?
— Не... выбрали, — объяснил мальчик после мучительных раздумий.
Ничего себе у индейцев шуточки. Пацану на вид лет тринадцать-четырнадцать, а ему до сих пор имя не дали! Может, он говорит правду, и его действительно не любили в племени, если даже имя дать не удосужились? И как же он жил безымянным все эти годы?
— Но как-то же тебя называют другие?
Над этим вопросом мальчик снова надолго задумался, наверное, не понял значение какого-то слова. Но общий смысл до него дошел, потому что он попытался ответить. Что бы ни означало это длинное слово на языке навахо, Вулси его даже повторить вряд ли когда-нибудь сможет. Нет, он честно попытался, чем только рассмешил ребенка, и был вынужден расписаться в своей необучаемости такой тонкой премудрости, как имена навахо. Его знакомые индейцы обычно, представляясь, переводили свои имена на английский. Кто-то даже объяснял Вулси, что так они защищаются от колдовства, ведь по их верованиям через имя можно нанести человеку вред и даже убить. Только этот малец ничего не боялся.
— Слушай, — попросил Вулси, — а как твое имя будет на языке белых?
Но эта задача оказалась юному навахо не по зубам.
— Большой... Большой... — начал он и замолчал, так и не найдя подходящего слова.
— Твое имя начинается с «Большой», но ты не знаешь, как дальше будет по-английски?
Мальчишка смотрел на Вулси с непониманием.
— Ладно, — тот махнул рукой. — Не важно. Но я не могу называть тебя просто «Большой», в городе над тобой все будут смеяться. Нужно придумать тебе другое имя, — паренек все так же смотрел на него своими птичьими глазами, но Вулси уже пришла замечательная мысль. — Как тебе «Магнус»? Красивое имя, означает «большой», к тому же тебе оно странным образом подходит… Что скажешь?

* * *

Люпусвиль встретил маленького Большого индейца неприязненно. Здесь вообще не любили краснокожих, боялись их, не доверяли, а то и вовсе не считали за людей. Но если взрослые индейцы могли прекрасно постоять за себя, поэтому дальше оскорблений себе под нос дело заходило редко, то неоперившийся птенец стал объектом насмешек с первых секунд своего появления в городе.
— Вы только посмотрите, шериф нашел в лесу обезьянку! — выкрикнул кто-то из толпы зевак, собравшихся посмотреть на индейца.
Благо, мальчишка не понял ни слова и не обратил внимания. Он был слишком занят, с восторгом осматриваясь по сторонам, разглядывая дома, одежду и шляпы людей, вывеску салуна, блестящий, заметный издалека крест на крыше церкви.
— Она еще и трюкам обучена. Гляди, на лошади ездить умеет!
Вулси поискал глазами умника. Руфус Хастингс. Снова напился, что ли? Вообще-то Руфус был хорошим человеком, но стоило ему выпить, и его словно подменяли. Драки, оскорбления, пару раз даже за револьвер хватался. Поэтому, зная за собой такой грех, Руфус старался без повода не напиваться. А сегодня с ним что? Или опять жена выгнала?
— А на кой шерифу вообще эта обезьяна сдалась? — снова выкрикнул Руфус, видя, что сегодня его выступления в кои-то веки встретило одобрение толпы. — Это что, ваш внебрачный сынок, а шериф? Или может, грелка в постель?
Толпа пораженно замолчала. Одно дело насмехаться над маленьким навахо, который не сможет дать сдачи, и совсем другое — так оскорбить шерифа. Свежеименованный Магнус тоже насторожился и с тревогой смотрел на Вулси, пытаясь хотя бы по его реакции понять, что происходит. Вмешиваться он, хвала Господу, не стал. Не то, чтобы Вулси был слишком верующим.
Он прищурился, смерив пьяного скандалиста ледяным взглядом, а через секунду Хастингсу выстрелом снесло шляпу с головы. Тот как-то моментально протрезвел, уставившись на шерифа ошалевшим взглядом. Народ понятливо расступился, образовав вокруг Руфуса широкий круг.
— В следующий раз я буду целиться ниже, — пообещал Вулси. — Это, конечно, сказал не ты, а виски, но есть вещи, которые я терпеть не собираюсь. Ну, так что? Не хочешь повторить свои слова еще раз?
Миссис Хастингс уже проталкивалась к мужу через толпу.
— Не слушайте его, шериф! Он же пьяный вдребезги и вообще не понимает, что несет! А завтра даже не вспомнит ничего!
— И только поэтому я готов принять его извинения, — согласился Вулси, убирая револьвер обратно в кобуру.
— Да я же пошутил, — затуманенный алкоголем мозг Руфуса, видимо, отметил, что что-то происходит, но толком не понял, что именно. — Уже пошутить нельзя?
Приподняв бровь, Вулси снова достал револьвер. Миссис Хастингс храбро заслонила мужа собой.
— Может, он к вам с извинениями завтра придет? Когда проспится? — умоляюще попросила она.
— Нет, — Вулси покачал головой. — Оскорблял при всех, пусть и извиняется при всех. Прямо сейчас.
— Извиняйся, идиот! — зашипела женщина, встряхивая мужа за грудки. Вулси всегда подозревал, у кого в этой семье яйца, и сейчас только получил лишнее подтверждение.
Наконец, Руфус все-таки выдавил невнятное:
— Простите, шериф. Я ж не того... Ничего такого не имел в виду.
— Извинения приняты, — кивнул Вулси и снова тронул пятками бока своего коня, давая знак мальчишке следовать за ним.
Толпа, полностью удовлетворенная представлением, отстала, и до офиса шерифа всадников никто не преследовал. Магнус посматривал на Вулси со смесью тревоги и любопытства, наверное, все еще переживая из-за сцены на площади. Когда рядом с тобой кто-то берется за оружие, а ты не понимаешь, из-за чего, это должно здорово нервировать. Но Вулси все равно не знал, как объяснить произошедшее, поэтому ничего говорить не стал.
Они оставили лошадей в конюшне, и Вулси пришлось долго и мучительно объяснять, зачем запирать их в стойлах, и почему нельзя просто отпустить пастись. Краткая экскурсия по офису с тюрьмой тоже оказалась нелегким испытанием для двух людей, которые едва понимают друг друга. Как объяснить на языке жестов и десятке простых слов, почему Вулси спит в одной из двух тюремных камер, оборудовав из нее относительно жилую комнату? Да и не имелось у него желания объяснять, что после смерти брата он не мог заставить себя жить на ферме, где так много воспоминаний. Они окружают, не дают вдохнуть, от них хочется волком выть... В офисе как-то спокойнее. А что койки узкие и неудобные, так к этому оказалось не так уж сложно привыкнуть, особенно после покупки хорошего матраса.
Но на удивление Магнус отреагировал на оригинальное жилище своего нового друга совершенно спокойно. Наверное, белые и так казались ему слишком странными, и одной странностью больше, одной меньше — роли уже не играло.
Зато Вулси окончательно выбился из сил, объясняя жестами, зачем ему дома нужны решетки. После всего этого выпить чего-нибудь покрепче чая стало просто необходимо, но оставлять мальчика одного в доме не хотелось. С другой стороны, в салуне не только наливали виски, могли и накормить ужином, чем Вулси пользовался не раз. Его кулинарные таланты не простирались дальше банальный яичницы и каши, да и готовить сегодня не хотелось, а Магнус наверняка голоден, просто не знает, как сказать это по-английски.
В салуне их встретили настороженно — сказывалась все та же нелюбовь к индейцам. К тому же, по вечерам люди приходили сюда выпить, потискать девочек, а то и подраться, если повод найдется, и присутствие малолетки никому не понравилось. К тому же шериф, обычно не чуждый таких развлечений, при ребенке и сам будет блюсти приличия и других заставит.
Поэтому толпа тихо роптала, но желающих выступать пока не находилось, все еще слишком хорошо помнили короткий диалог шерифа с Хастингсом. Впрочем, Вулси прекрасно понимал, что это ненадолго. Стоит кому-нибудь из завсегдатаев хватить лишку, как память услужливо уступит место тяге к подвигам. Так что самым правильным будет быстренько перекусить и вернуться в офис, чтобы не мешать людям культурно отдыхать.
— Дойл, сообрази нам с этим парнем что-нибудь пожевать, будь другом, — обратился Вулси к владельцу салуна, похлопав Магнуса по плечу.
Мальчик прекратил оглядывать зал и застыл, переводя взгляд с Вулси на высокого мужчину за стойкой, а точнее на его ярко-зеленую жилетку.
— А что он ест? — Дойл вопросительно мотнул головой в сторону Магнуса.
— Это ребенок, Роланд, а не демон какой, — усмехнулся Вулси. — Ты не знаешь, что едят дети? Не волнуйся, кровь он не пьет.
— Вот и хорошо, а то она как раз закончилась.
— А виски?
— Обижаешь, — Дойл поставил на стойку стакан с янтарной жидкостью.
Пока он отдавал распоряжения на кухне, Вулси провел Магнуса к свободному столу поближе к выходу и на всякий случай сел так, чтобы, если что, никто не смог добраться до мальчишки, минуя его. Сам навахо в центре всеобщего не слишком дружелюбного внимания чувствовал себя не в своей тарелке.
— Ну что, проголодался? Сейчас будет ужин, — бодро сообщил Вулси, чтобы хоть как-то его отвлечь. Он знал, что так будет, но легче от этого не становилось.
Магнус кивнул и покосился на сидящих за соседним столом мужчин. Те тоже не сводили глаз с юного индейца и выглядели довольно враждебно.
— Что им нужно? Они…
Дальше английские слова закончились, и Магнус закончил фразу на родном языке. Мужчины за столиком переглянулись, и один из них презрительно сплюнул на пол.
— Да он даже говорить по-человечески не умеет.
Вулси его проигнорировал.
— Что, прости? — переспросил он у мальчика.
Тот в отчаянии подергал себя за прядь длинных, ниже плеч волос и все-таки попытался выразиться яснее.
— Они злые?
— Нет, они не злые, — ответил Вулси громко, чтобы его услышали не только за соседним столом, но и все остальные посетители салуна. — И они не причинят тебе вреда. Правда, ребята? Потому что детей обижать нельзя, а если кто попробует… — он не стал заканчивать фразу, позволяя каждому додумать самому.
Разумеется, Магнус не понял и половины из этой тирады, но Вулси сказал все это не для него. Его аудитория услышала и, как он надеялся, запомнила его предупреждение, а шляпа Руфуса Хастингса будет служить им напоминанием.
— Ты сегодня на удивление щедр на угрозы, шериф, — отец Захария без спросу подсел на соседний стул.
— Простите, отче, грешен, — ответил Вулси без малейших признаков раскаяния что в голосе, что на лице. — Такая уж у меня работа. Не все преступления можно предотвратить молитвой.
Можно подумать, этот метод вообще хоть когда-нибудь работал.
— Иногда доброе слово и доброе дело куда эффективнее револьвера, — наставительно изрек отец Захария, и Вулси с трудом удержался, чтобы не закатить глаза.
— Вот я как раз этим и занимаюсь, отче. Раздаю добрые слова и дела. Заметьте, никого еще не подстрелил.
Отец Захария бросил на него неодобрительный взгляд и вздохнул.
— Когда-нибудь твой язык доведет тебя до беды, сын мой. Но сейчас меня больше интересует, где ты подобрал этого отрока?
— В лесу.
Вулси не горел желанием объясняться. Конечно, он с самого начала понимал, что его поступок популярности среди жителей Люпусвиля ему не прибавит. Его и так не всегда воспринимали всерьез — слишком молодой, да и шерифом стал всего без малого год назад, и тут вдруг такое. Но все же он не думал, что люди, взволнованные появлением мальчика-индейца, так сильно захотят знать, в чем дело, что снарядят на переговоры отца Захарию, а тот даже не погнушается ради этого зайти в столь богопротивное заведение.
— И что подвигло тебя забрать его оттуда и привезти сюда? — краткое объяснение святого отца не удовлетворило, он хотел подробную версию. — Индейцы живут в лесу, им там самое место, разве нет?
— Он был там совсем один. Может, отстал от своих, может, случайно ушел дальше, чем следует, и заблудился. Сложно сказать, он почти не говорит по-английски. Думаете, нужно было оставить его там? Я, конечно, могу ошибаться, но разве спасти ребенка — не доброе дело?
Что бы ни думал отец Захария на самом деле, но когда вопрос стоял таким образом, у него не было выбора.
— Да, это добрый поступок, — признал он неохотно. — Но мальчик не может оставаться здесь, он должен вернуться в свое племя, к своей семье.
— Обязательно, отче. Как только я смогу выяснить, кто он, откуда, и где находится его дом, я сделаю все, чтобы вернуть его семье. А пока мы должны по-христиански предоставить ему надежный приют. Ведь это тоже будет доброе дело?

* * *

Утро следующего дня началось очень познавательно. Старая миссис О’Лири, у которой Вулси иногда столовался, прозорливо приготовила завтрак и на Магнуса тоже и уже ждала Вулси на пороге с внушительной корзиной в руках. Пока уплетали глазунью с беконом и яблочный пирог, Вулси выучил несколько названий продуктов на языке навахо, которые звучали не слишком сложно. Как на этом языке будет «бекон» он так и не смог запомнить, хоть, в конце концов, ему удалось это выговорить и даже повторить несколько раз [2]. Он не знал, пригодятся ли ему эти знания когда-нибудь, но не собирался отказываться от такой возможности — обучение Магнуса английскому было прекрасным поводом и самому выучить его язык. Мальчишка, кстати, все схватывал на лету, быстро запоминая новые слова. Видимо, правду говорят, что дети впитывают новое гораздо лучше, чем взрослые.
Когда завтрак подходил к концу, и Вулси уже начал задумываться, чем бы занять Магнуса дальше, в дверь настойчиво забарабанили.
— Сиди здесь, — Вулси встал из-за стола и с мученическим стоном поплелся открывать.
Интересно, кому на этот раз придется объяснять, зачем он притащил индейца в город? В том, что это не срочный вызов на очередной беспорядок, Вулси был уверен. О таких случаях он обычно узнавал по крикам с улицы, причем кричать мальчишки начинали еще за полмили, заодно оповещая весь город и собирая ненужную толпу.
За дверью оказался Хастингс, трезвый, переодетый в чистое и даже слегка испуганный.
— Чего тебе? — не слишком вежливо спросил Вулси. Общаться с Руфусом у него сейчас не было ни малейшего желания.
Тот снял шляпу и мялся на пороге, как девственник в борделе — вроде откроет рот что-то сказать и замолкает, снова соберется, но не решается. Вулси не собирался тратить на эти игры весь день.
— Слушай, когда придумаешь, что сказать, тогда и приходи.
Он уже почти захлопнул дверь, когда Руфус наконец разродился:
— Я это… извиниться пришел, мистер Скотт. За вчера, значит…
Учитывая, что он был старше Вулси почти вдвое, эта его заискивающая вежливость выглядела просто смешно.
— Так ты же вроде извинился вчера, — усмехнулся Вулси. — Или не помнишь?
— Помню. Но все равно… — Руфус замолчал, сам не зная, что хотел сказать.
— Жена прислала?
— Она…
Сжав разъезжающиеся в улыбке губы, Вулси выглянул за дверь и успел увидеть край платья, скрывшийся за углом. Надо же, даже пришла лично проследить! Суровая женщина эта миссис Хастингс!
— Ладно, заходи, — он отодвинулся, пропуская Руфуса внутрь.
Тот неловко переступил порог, продолжая вертеть в руках шляпу.
— Так вот, я хотел... — начал он, и Вулси снова с трудом сдержал рвущийся наружу смех. Кажется, Руфус добросовестно собрался повторить все то, что втолкла в его голову жена. Может быть, даже дословно.
— Да понял я, понял. Но для тебя же будет лучше больше никогда никому не говорить того, что ты вчера ляпнул мне. Кто-то другой может начать стрелять и без предупреждения. Это мне как шерифу вроде как положено.
— До меня это и так дошло. Вы понятно объясняете.
— Нужно будет похвастаться отцу Захарии, как я добрым словом спас тебя от пули, — хохотнул Вулси. — Но вот что. Парнишку тоже больше не задирай и проследи, чтобы твои дружки-собутыльники его не трогали. Ему и так нелегко — один, вдали от дома во враждебном городе.
— Ладно, — нехотя согласился Руфус.
С улицы донеслись крики и шум. Вулси выглянул в окно, увидел бегущих к дому мальчишек, и застонал. Ну вот, сглазил! Что там еще могло произойти с утра пораньше?
— Слушай, Руфус, будь другом, присмотри за Магнусом, пока я не вернусь? Не хочу пока оставлять его одного.
— За кем? — не понял Хастингс.
— За парнем навахо.
— Это его так зовут? У них обычно другие имена. Что-то вроде Кривые Копыта или Грязные Патлы.
Вулси закатил глаза. Порой нелюбовь жителей родного города к индейцам доходила до полнейшего абсурда. И обиднее всего было осознавать, что когда-то и он сам вел себя точно так же, пока Ральф не объяснил ему, еще совсем зеленому, почему он неправ. Но объяснять это Руфусу, тем более сейчас, не было времени.
— Ты что-то путаешь, — только и ответил Вулси, чтобы не оставлять оскорбление совсем без ответа. — Но мальчишку, конечно, зовут иначе. Просто его имя можно перевести как Магнус, и он не против так называться.
— И что мне с ним делать? — Руфус растерянно почесал пятерней затылок.
— Понятия не имею. Помоги ему освоиться, что ли. Но имей в виду, если он потом на тебя пожалуется...
Крики приблизились и теперь звучали прямо под окнами. В дверь требовательно постучали.
— Мистер Скотт! Мистер Скотт!
— Идите, — вздохнул Хастингс, — я побуду с пацаном.
Вулси кивнул и высунулся в окно.
— Да иду я! Прекращайте галдеж!
Потом прошелся по комнате, собирая шляпу, кобуру с револьвером и куртку, предупредил Магнуса, что тот остается с мистером Хастингсом, и, наконец, вышел из офиса.
Мальчишки, возбужденно галдя, побежали вперед, показывая дорогу, и Вулси ничуть не удивился, когда она привела к порогу церкви. Там его поджидала целая толпа добропорядочных горожан и отец Захария. Видимо, людей не удовлетворило объяснение святого отца о благих делах, и они хотели выслушать Вулси лично.
Формально шериф в городе был представителем власти и закона, но только формально. На деле же горожане считали Вулси слишком молодым и неопытным, а потому остро нуждающимся в советах. И лезли с советами даже слишком часто, особенно в дела, с деятельностью шерифа никак не связанные. Например, что ему теперь делать с юным индейцем, которого он по глупости притащил в город. Ради этого весь цвет Люпусвиля, самые авторитетные люди не поленились собраться с утра пораньше перед входом в церковь.
— Мы понимаем, что вы не могли бросить ребенка в лесу, — увещевала мисс Бломфилд, — ведь вы хороший человек, шериф. Но здесь мальчику тоже не место. Вы должны как можно скорее вернуть его домой!
— Я уже говорил, что он...
— Да-да, отец Захария сказал нам, что мальчик не знает, где его дом, —перебил мистер Шейд, владелец магазина. И не поленился же прийти, а ведь старый уже, даже дела больше не ведет сам, передал сыну. — Но почему бы не отвезти его в ближайшую резервацию? Там ему точно будет лучше, чем здесь.
— Эти дикари не могут жить среди цивилизованных людей, — мистер МакДугалл вообще не жил в Люпусвиле, у него была ферма почти в часе езды от города, но все равно приехал высказать свое авторитетное мнение. — Пусть будет среди своих, и пусть они разбираются, кто он и откуда.
— А может, бедный ребенок как раз из этой резервации, и его родители сейчас ищут его по всему лесу, — сочувственно вздохнула мисс Бломфилд.
Вулси в этом очень сомневался, но в резервацию все же стоило наведаться. Конечно, она в округе была не одна, и в основном здесь жили как раз навахо, так что Магнус мог сбежать из любой из них. Но объезжать их все, лишь бы сбросить ответственность за этого ребенка на кого-то другого? Да и вряд ли Магнус так легко согласится вернуться. Скорее всего, придется горожанам привыкать к его присутствию в их жизни.
— Хорошо, я съезжу в резервацию, посмотрю, что можно сделать, — пообещал Вулси, только чтобы его оставили в покое.
— Это правильное решение, сынок, — мистер МакДугалл похлопал его по плечу, выдохнув ему прямо в лицо дым от своей сигары. — Так будет лучше для всех, и для тебя тоже.

* * *

В офисе Вулси ждала почти идиллическая картина. Руфус учил юного навахо новым английским словам, тыкая пальцем во все подряд и заставляя повторять названия вещей. Когда Магнусу не удавалось произнести их правильно, Руфус заходился радостным смехом. Не особо педагогично, но мальчишка вроде не обижался, только скромно улыбался. Честно говоря, в этой ситуации он вел себя гораздо взрослее и правильнее, чем Хастингс. Вулси вообще не понимал, почему многие находят смешными чужие ошибки и неудачи, таким образом они только сами выглядели непригляднее.
Увидев Вулси, Руфус встал из-за стола и даже махнул Магнусу рукой, видимо, в знак особого расположения.
— А ничего такой парнишка, забавный, — вынес он свой вердикт, прежде чем попрощаться.
Закрыв за ним дверь, Вулси подпер ее плечом. Ему почему-то было неловко, даже немного стыдно за Руфуса, хотя к тому, что тот вел себя, как идиот, Вулси никакого отношения не имел. Наверное, не нужно было оставлять с ним Магнуса.
Но мальчик не выглядел расстроенным, его глаза по-прежнему светились только неуемным любопытством, и никаких следов обиды. Все-таки в том, что он не понимал половины происходящего, были свои плюсы.
— Этот человек, — начал Магнус, кивая куда-то за окно, — он глупый, да?
А может, все он понимает, просто немного по-своему.
Вулси вздохнул. Как объяснить, что горожане не больно-то любят индейцев и даже боятся, и поэтому и относятся к ним, как к недоразвитым дикарям — чтобы самим было не так страшно. Чтобы самим себе казаться лучше, цивилизованнее, умнее, пусть на самом деле это так же далеко от истины, как и то, что Вулси собирался сказать.
— Да, — ответил он, потому что так было гораздо проще. Потому что правда была слишком сложной. — Он глупый.
Магнус кивнул, словно это все объясняло, и вдруг ткнул пальцем куда-то в сторону стола, за которым раньше работал Ральф.
— Можно?
Что именно «можно», Вулси уточнить не успел. Мальчишка вихрем подлетел к полке за столом и схватил старую шляпу Ральфа, которая там пылилась Бог знает сколько лет. С тех пор, как Вулси подарил ему новую, светлой кожи с отделкой из более темных полос в виде звезды. «Шляпа для настоящего шерифа» — пошутил он тогда, но Ральф действительно ее носил. Хотя Вулси и не был уверен, что она брату вообще нравилась. А старая шляпа валялась в офисе, и Ральф просто перекладывал ее с места на место.
— Нельзя? — мордашка Магнуса расстроено вытянулась.
Вулси заставил себя отмереть и подойти к полке. Обычно он прикасался к вещам Ральфа, только чтобы смахнуть с них пыль, и его стол не выглядел совсем уж заброшенным. Иначе пропадет ощущение, что он просто уехал по делам на недельку-другую. Ему не хотелось, чтобы Магнус их трогал, чтобы мерил эту чертову шляпу, но это было глупо и по-детски, это было невозможно объяснить словами, даже если бы юный навахо понимал по-английски. Поэтому Вулси даже не стал пытаться, а просто снял шляпу с полки и нахлобучил ее на голову Магнуса.
— Можно, — сказал он, с удивлением замечая, что улыбается, причем улыбается совершенно искренне.
Ковбойская шляпа на маленьком индейце смотрелась чужеродно и нелепо, но зеленые глаза светились из-под полей таким неподдельным восторгом, что не поддаться ему было невозможно. Магнусу не шла шляпа Ральфа, но почему-то именно это словно ослабило узел на сердце. Почему-то Вулси был уверен, что брат не был бы против.

* * *

Поездка в ближайшую резервацию выдалась нервной и ожидаемо бесполезной. Жившие там навахо белых сильно не жаловали, и Вулси не мог их винить. Когда твой ближайший сосед — Кэвин МакДугалл, ты волей неволей озлобишься и начнешь ненавидеть всех вокруг.
Вулси и Магнуса встретили настороженно. Никакой ребенок из поселения не пропадал, и они не слышали о подобных несчастьях у соседей. Они вообще жили закрыто и с другими племенами общались редко.
— Но если мы услышим, что кто-то ищет пропавшего ребенка на дине, мы скажем — искать его нужно у шерифа Люпусвиля.
Лунный Лис, вождь племени, покосился на ковбойскую шляпу Магнуса с таким отвращением на морщинистом лице, словно это была самая мерзкая вещь на Земле.
После этого Вулси даже не стал спрашивать, не хотят ли навахо взять Магнуса к себе. Да тот и сам неосознанно жался к нему, хоть и старался показать, что он смелый и независимый.
— Не хочешь остаться здесь? — спросил Вулси на всякий случай и тут же пожалел об этом — такая обида отразились на чумазой мордашке.
— Не хочу, — Магнус сжал губы в упрямую линию и спрятал глаза за полями шляпы.
Конечно, он не хотел. Даже самый толстокожий человек не смог бы не почувствовать неприязнь, с которой члены племени смотрели на пришельцев, и Магнус вряд ли хотел менять одно племя, где к нему относились плохо, на другое. Правда, чем в этом плане Люпусвиль был лучше, Вулси тоже не понимал.
— Ладно, поехали отсюда.
Он потрепал парнишку по плечу, просто чтобы придать ему немного уверенности. Идти к лошадям под тяжелыми взглядами индейцев, ощущавшихся как прицелы ружей, было неуютно.
— К другим дине? — спросил Магнус, не торопясь садиться на своего коня, Охэнзи.
Вулси задумался. Был ли смысл объезжать с мальчишкой все окрестные поселения? Пожалуй, ведь тот мог не успеть отъехать слишком далеко от дома, и был шанс вернуть его домой уже сегодня. С другой стороны, неизвестно, как давно мальчик сбежал и сколько он ехал. Все-таки верхом он мог покрыть довольно большое расстояние за несколько дней. Было бы гораздо легче, если бы Магнус просто сказал, откуда он, но тот упрямился.
— А ты совсем не хочешь домой? — спросил Вулси без особой надежды.
— Нет.
— Почему?
Магнус помолчал немного, наверное, выискивая в голове нужные слова на английском.
— Не хочу снова убегать, — наконец ответил он.
И вот что прикажешь с ним делать? Даже если в другом поселении согласятся оставить мальчика у себя, он снова сбежит и на этот раз уж точно попадет в неприятности. Потому что ему больше не встретится такой идиот, как Вулси.
— Когда-нибудь моя доброта меня погубит, — пробормотал он себе под нос и тронул пятками вороные бока Пирата.

* * *

То, что Магнус не остался в резервации, люди приняли по-разному. Кто-то ругал проклятых дикарей, отказавшихся принять свое отродье, кто-то Вулси за то, что не смог их уговорить. А кто-то и вовсе пожал плечами. Ну нет, так нет, что ж поделаешь. Пусть живет. Никаких проблем мальчик не создавал, по крайней мере, не больше, чем другие дети.
И все-таки первую неделю пребывания Магнуса в Люпусвиле Вулси старался не выпускать его из дома одного. Он хотел, чтобы сначала люди привыкли к его присутствию, успокоились и поняли, что ничего плохого юный навахо им не сделает.
Конечно, это создавало самому Вулси множество неудобств. Во-первых, ему пришлось купить второй матрас, и теперь они с Магнусом спали в соседних камерах. Идею снять комнату у Дойла Вулси отмел сразу — салун, полный пьяных мужиков и шлюх с выпадающими из корсета достоинствами, не самое подходящее место для ребенка. Хорошо еще, что мальчишку не смущали решетки, и вдвойне отлично, что камеры не понадобились Вулси по служебной необходимости.
Дойл, который зашел узнать, как дела, долго ржал, сложившись пополам и держась рукой за прутья решетки.
— Да вы здесь прекрасно обустроились! Теперь Люпусвиль может претендовать на звание города с самой уютной тюрьмой в штате! Не хватает только штор. Синеньких и с оборочками… Написать, что ли, в «Уотрегласс-Трибьюн»? Чем не тема для статьи? Уж точно поинтересней цен на свиней и кукурузу!
Вулси мрачно смотрел на него исподлобья и думал, что непременно заставит Дойла расплатиться за эти насмешки. Вот как только решит, что делать с Магнусом, первым делом пойдет в салун и заставит. И платить дорогой друг Роланд будет долго, потому что нервы у Вулси за последние дни расшатались, а душевное равновесие быстро не восстановишь.
К сожалению, идеальное решение приходить не спешило, и Магнуса все время приходилось таскать с собой, постоянно что-то ему объяснять, следить, чтобы он по незнанию никуда не влез и ничего не натворил. Вулси чувствовал себя нянькой при маленьком ребенке, и эта роль не вызывала у него восторга.
Английский Магнуса улучшался день за днем, и общение с ним больше не вызывало таких трудностей, как раньше. Зато вопросы и ценные наблюдения из него сыпались, как из рога изобилия, порой доводя Вулси то до приступов гомерического хохота, то до зубовного скрежета.
«Что это за петля на перекладине в центре города?»
«Зачем белые по воскресеньям притворяются перед своим богом, если он и так видит, какие они на самом деле?»
«Почему у женщин в салуне так мало одежды? Они бедные и не могут ее купить? И почему все к ним ходят? Потому что жалеют?»
«Почему мисс Бломфилд никто не берет в жены, ведь у нее такие вкусные пироги? Может, ей тоже раздеться и приманить?»
Это заявление имело огромный успех в салуне и не только, за что Вулси было даже неудобно перед бедной мисс Бломфилд, но с другой стороны, всем известно, что дети и дураки всегда говорят правду [3]. И не только о мисс Бломфилд.
— Вы с мистером Дойлом делите одеяло, да?
Вулси поперхнулся виски и решил, что при Магнусе, наверное, стоит больше не пить. Мало того, что с ним можно поседеть раньше времени, так не хватало еще подавиться насмерть. Спасибо хоть, что именно этот вопрос Магнус задал не при всем честном народе, а наедине, когда Вулси уже собирался погасить лампу в его камере и в спокойной обстановке изучить материалы, которые ему прислал шериф Шэдоу-Вэлли. Пришлось отложить бумаги и долго объяснять, почему у белых нельзя спрашивать о таких вещах, особенно, если речь идет о двух мужчинах. После этого разговора Вулси чувствовал острый стыд и за себя, и за своих соотечественников, а Магнус, похоже, окончательно убедился в том, что белые — идиоты.
Но тот на удивление стремился во всем подражать своим новым соплеменникам. Шляпу Ральфа он носил, не снимая, и постепенно вообще перестал надевать свою одежду, предпочитая простые рубашку и штаны, как у большинства горожан. Он больше не распускал волосы, заплетая их в короткую косу, и теперь, если бы не цвет кожи, мог бы сойти за обычного городского мальчишку. А однажды Вулси даже застал его за попыткой курить сигары. Магнус кашлял так, будто вот-вот отдаст Богу душу, но это ничуть не помешало Вулси оттаскать его за уши. Зато потом они еще минут пятнадцать прекрасно гармонировали по цвету с покрасневшим от кашля лицом.
— Почему? — обиженно спросил Магнус, осторожно трогая горящую кожу.
— Потому что курить вредно. — Вулси покрутил сигару в пальцах. В воспитательных целях ее нужно было бы выбросить, но она была почти целая, и такое обращение казалось кощунством.
— Почему? — тут же уточнил вредный ребенок.
Вулси честно попытался вспомнить все занудствования доктора Фелла на эту тему, но он к ним никогда особо не прислушивался, поэтому фактов наскреблось немного.
— От него желтеют зубы, — сообщил он, но Магнус только посмотрел скептически. Проблем с зубами у Вулси не было никогда, хотя таскать сигары у брата он начал где-то в возрасте Магнуса. — А еще от него дохнут кони. Что-то я такое слышал…
— Но я же не конь, — совершенно логично возразил мелкий паршивец и добил не менее логичным: — И ты же куришь!
На это возразить было нечего, кроме не особо убедительного «Я взрослый, мне можно». Все-таки дети это не его, понял вдруг Вулси. Не было у него ни желания, ни таланта воспитывать людей из трудных подростков.
— Это мои сигары, поэтому курю их только я. Купишь себе свои, и кури, сколько хочешь, — заявил он.
И плевать на педагогику.

* * *

Найти для Магнуса хоть какое-то занятие неожиданно получилось у Дойла. Они с Мортмейном и еще несколькими мужчинами собрались на охоту, и Роланд весь вечер подшучивал над Вулси, который вынужден нянчить детишек вместо настоящих мужских развлечений. Магнус, уплетавший рыбную похлебку за обе щеки и поэтому, казалось, безучастный к разговорам вокруг вдруг поднял голову, вперив в Дойла немигающий, какой-то птичий взгляд.
— На дине охотятся лучше, чем белые. Даже я лучше, чем ты, а уж Белый Медведь лучше любого белого. Он самый лучший силао… воин! Да, лучший воин и охотник!
Дойл рассмеялся и потрепал Магнуса по голове.
— Не веришь? — раздраженно спросил тот, отодвигаясь и глядя исподлобья.
— Такому малышу? Уж извини!
— Роланд, не дразни его.
Вулси уныло уставился в собственную тарелку, где малоаппетитно плавал рыбий хвост. Ему тоже хотелось поехать на охоту и спустить пар, особенно после такой недели. Но Дойл был прав, Магнус требовал постоянного присмотра, и когда это изменится, сказать было трудно.
— Возьми меня с собой, и я докажу! — заявил мальчишка решительно и протянул Дойлу ладонь. То ли скрепляя договор, то ли он просто не до конца разобрался, как работает рукопожатие.
Но сейчас Вулси было некогда разбираться.
— Эй, куда это ты намылился?
— Да ладно тебе! Пусть парень тоже развеется! — Дойл положил руку Вулси на плечо. — И ты заодно. Говорят же, что навахо хорошие охотники, так что ничего с нашим Магнусом не случится.
Мальчишка отчаянно закивал, глядя на Вулси умоляющими глазами.
— Ладно, — сдался тот, махнув рукой и с отвращением отодвинув от себя похлебку.
Подумаешь, всего-то нужно будет присматривать за ним получше и попросить остальных не доставать его своими тупыми шутками. А если Магнус окажется совсем бесполезным, что ж, ничего нового в этом не будет. Сынишки охотников Люпусвиля тоже не особо блистали. Чего можно ждать от ребенка?
Но Магнус оказался вовсе не бесполезным. Он узнавал по следам любого зверя или птицу, легко находил их даже там, где, казалось, следов нет вообще, и читал их, словно книгу. Правда, сравнение было не совсем удачным, потому что читать книги Магнус не умел совсем.
— Надо же, и от этого дикаря есть какая-то польза, — ворчал Мортмейн, прицеливаясь в молодого, с еще совсем небольшими рогами оленя. Признавать за маленьким индейцем хоть какие-то достоинства Аксель отказывался, но с удовольствием пользовался плодами его таланта.
— Белые такие глупые, — смеялся потом Магнус за завтраком. — Думают, что хорошие охотники, но своими ружьями только распугивают всех зверей вокруг. А потом удивляются, почему не могут никого найти.
Вулси только улыбался, признавая его правоту.
Даже другие охотники вынуждены были признать, что с появлением Магнуса охотиться стало проще, а дичи они приносили куда больше. Мальчишка без труда находил раненых животных, в панике убегавших от человеческих ружей, да и сам отлично стрелял из своего лука. В отличие от громкого оружия белых, лук бил совершенно бесшумно.

* * *

Неделю спустя Вулси все же решил, что и Магнус, и город готовы, и отпустил парнишку гулять. Счастливая мордашка тут же исчезла из поля зрения, только дверь хлопнула, а Вулси развалился на стуле, закинув ноги на стол, и наконец позволил себе расслабиться. Только сигара, виски на дне стакана и никаких вопросов, что, почему и зачем. Неужели так когда-то было? Сейчас Вулси уже сложно было в это поверить…
Он даже не успел докурить сигару, когда с улицы послышался шум. Кричали мальчишки и какая-то женщина.
Со вздохом встав из-за стола, Вулси затушил сигару и пошел разбираться, гадая про себя, насколько сильно мог вляпаться Магнус за такое короткое время. Приходилось признать, что, зная его способности — по самые уши!
Магнус обнаружился на площади. Он стоял, упрямо глядя исподлобья на двух таких же хмурых мальчишек. Все трое были растрепанные, пыльные и со свежими ссадинами на лицах. Вокруг уже собралась толпа, а миссис Митчелл, мать одного из мальчишек, причитала так, словно любимое чадо находилось как минимум при смерти.
— Шериф, — почти взвизгнула она, едва увидев Вулси. — Ваш индеец напал на моего сына! Я требую...
— Ну, во-первых, — поморщившись, перебил Вулси, — ваш Тедди не самая смирная овечка в этом стаде, и кто начал драку, это еще вопрос. Во-вторых, насколько я вижу, дрались двое на одного, а это не очень соответствует вашим словам. И в-третьих, парни сами разберутся между собой и без нашего участия. Так?
Мальчишки вразнобой закивали. Тед Митчелл, похоже, тоже был не в восторге от вмешательства матери, которая только портила ему репутацию.
— И вы ничего не сделаете? — не сдавалась женщина. — Это возмутительно! А если этот дикарь и дальше будет нападать на людей?
— Что-то я не припоминаю, чтобы вы и раньше проявляли такую активную гражданскую позицию, мэм. Например, когда ваш сын подрался с Билли Бутом неделю назад. Хорошо, я могу арестовать Магнуса до завтрашнего утра, если он, и правда, был зачинщиком этой драки. Но тогда Теодора я арестую тоже за прошлые грешки. Согласны? Или ваша жажда справедливости распространяется только на одного мальчишку навахо?
Миссис Митчелл поджала губы, молча схватила сына за руку и потащила домой. Тот оглядывался через плечо и смотрел на Вулси почти с отчаяньем, пламенея ушами. Но не в компетенции шерифа было спасение пацанов от их сверхзаботливых мамаш, способных обломать любую затею.
— Вот глупая баба, — сплюнул один из охотников, с которыми Вулси и Магнус охотились на днях.
Вулси с самого начала заметил, что крики женщины ни у кого особого сочувствия не вызывают. Драки в Люпусвиле были обычным способом общения и выяснения отношений, чего шум поднимать?
— А индейчик-то не дурак подраться, — одобрительно пробасил Руфус Хастингс, и несколько человек согласно закивали.

* * *

Вот уже две недели Магнус ездил на охоту вместе со взрослыми, что вызывало зависть и уважение у менее удачливых мальчишек. Талант навахо в поиске следов и их чтении был просто находкой, еще никогда люпусвильцы не охотились так удачно.
В тот вечер охота тоже удалась. Они уже подстрелили около десятка куропаток, дикую козу и одного поросенка, хоть и не смогли попасть в остальных и в их жирную мать — они метнулись в стороны слишком быстро. На этом можно было бы и остановиться, но Мортмейн вошел в раж и требовал, чтобы Магнус нашел ему дичь покрупнее. Остальные только посмеивались, потому что еще вчера Аксель на весь салун кричал, что этот индеец только путается под ногами, а сам Аксель и без его помощи может убить любую зверюгу, даже медведя.
— Что, не можешь выследить хотя бы оленя? Какой прок тогда с тебя?
Магнус только пожимал плечами и улыбался, он считал Мортмейна самым глупым и самым смешным белым в городе. Зато Вулси еле сдерживался от резкой отповеди, и если бы не рука Дойла на плече, дело наверняка дошло бы до кулаков.
— Оставь, — выговаривал ему Дойл настойчивым шепотом. — Видишь, парень сам справляется. А Мортмейн только сильнее бесится и выставляет себя идиотом.
Это Вулси видел и сам, но был знаком с Акселем гораздо дольше Дойла и знак, что тот очень не любит выглядеть глупо. А раз так, то вполне может захотеть отыграться на Магнусе, потому что именно его считал виноватым во всех смертных грехах.
— Может, олени узнали, что ты вышел на охоту, и решили залечь и переждать? — фыркнул Вулси, переключая огонь на себя.
— Как смешно, Скотт! — скривился Мортмейн. — Считаешь себя самым остроумным?
— Ну, раз место лучшего охотника уже занято, что мне еще остается?
Мужики заржали, и Вулси приготовился слушать возмущения Акселя до самого Люпусвиля, когда тот, уже открыв рот для первой тирады, вдруг раздвинул Дойла и Джозефа, всматриваясь куда-то вдаль.
— Вот это да… — протянул он вместо ругательств, — Лучший охотник, говоришь, а, Скотт? Вот мы сейчас и посмотрим!
Как по команде, все обернулись в ту сторону, куда смотрел Мортмейн, уже вскинув ружье.
В просвете между деревьями стоял койот, что само по себе не было чем-то удивительным. Койотов в этих местах водилось достаточно. Но таких Вулси раньше не видел — это был поистине выдающийся экземпляр. Раза в полтора больше любого койота, которых Вулси приходилось встречать, серо-черная шкура лоснилась в лучах заходящего солнца, такая густая и пушистая, что могла стать украшением любого дома. Редкий трофей, которым можно будет заслуженно хвастаться перед другими.
Зверь не видел охотников, степенно ступая по редкой пожухлой траве, словно обходя свои владения.
— Вы только гляньте, какой красавец! — выдохнул Джозеф где-то сбоку. —Даже побольше иного волка будет!
— Прям таки побольше! — возразил Дойл шепотом. — Но для койота крупный, да…
— Ха! Крупный! Да он гигантский! Никогда не видел таких!
Койот остановился и повернул голову, глядя прямо на людей — без страха, а словно с недоумением.
— Всем тихо, — скомандовал Мортмейн. — Он мой.
Аксель прицелился. Если уложить зверя аккуратным выстрелом в голову, ценная шкура практически не пострадает.
Длинная тень метнулась к нему в тот момент, когда он спустил курок, ружье качнуло в сторону, и выстрел ушел в молоко. Койот сорвался с места черно-серой молнией и через секунду уже исчез из вида. По рядам охотников прокатился разочарованный вздох.
— Какого черта? — закричал Мортмейн, нависая над Магнусом. — Из-за тебя я его упустил!
Мальчишка затараторил что-то на своем языке так быстро, что Вулси успевал улавливать лишь обрывки слов.
— Что ты там бормочешь? — Мортмейн схватил Магнуса за грудки, сжав его рубашку в кулаке, и встряхнул.
— Эй, отпусти его! — велел Вулси, но в общем гомоне его никто не услышал.
Все-таки совладав с эмоциями, Магнус перешел на английский, но понятнее его речь не стала.
— Его нельзя убивать! — лепетал он. — Это же Атце Хастин! Бог-Койот! Если бы ты выстрелил, он мог бы наслать проклятье на город!
— Чего? — Мортмейн от удивления даже разжал кулак, и Магнус торопливо отступил от него на пару шагов. — Какой еще Отцехаст? Ты хочешь сказать, что я упустил лучшую добычу в своей жизни из-за такой ерунды? Да я тебя!
Магнус вжал голову в плечи, но Вулси успел перехватить занесенную для удара руку.
— Прекрати! Ты же знаешь, что я не позволю его ударить!
— И ты будешь защищать его? — окончательно вызверился Мортмейн. — Ты же видел, какого зверя я упустил из-за этого... этого...
— Он навахо, они верят в своих богов так же, как мы верим в своего, — Вулси посмотрел на застывшего в сторонке Магнуса и добавил категорично: — Я не дам тебе ударить его, Аксель.
Тот все-таки выдернул руку из пальцев Вулси и стиснул ружье так, что побелели костяшки.
— Да кем ты себя возомнил?
— Шерифом, — хмыкнул Вулси. — Показать звезду? Или будешь стрелять? Имей в виду, что я стреляю не хуже.
— Отлично! — Мортмейн сделал над собой усилие и выдохнул сквозь зубы, успокаиваясь. — Пусть сегодня будет по-твоему, шериф, — последнее слово прозвучало с откровенной издевкой. — Но что будет в следующий раз? Твой карманный навахо не даст нам стрелять куропаток, потому что ему снова что-то втемяшится в голову? В любом случае, я с ним больше не поеду!
Магнус слушал эту отповедь, низко опустив голову и спрятав глаза под полями шляпы.
— Ты бы забрал его на ферму, — негромко проговорил Дойл, глядя вслед удаляющемуся Мортмейну. — Хотя бы на несколько дней, пока не уляжется шум.
Вулси и сам понимал, что теперь Мортмейн это так не оставит и сегодня же начнет настраивать город против Магнуса. Увезти его куда-нибудь действительно было бы лучшим выходом, но ферма…
Дойл, правильно угадав его сомнения, только похлопал его по плечу.
— Так будет лучше, дружище. И для него, и для тебя. Ты слишком давно там не был. Я пришлю кого-нибудь, чтобы навели в доме порядок и приготовили вам что-нибудь поесть.

* * *

Ферма производила гнетущее впечатление. Даже несмотря на то, что ее отмыли, на мебели и каминной полке не осталось ни пылинки, а с кухни вкусно пахло жарким, все равно было ясно, что здесь давно никто не живет. Вулси хотел оставить все так, как было при Ральфе, но поскольку ему тяжело было здесь оставаться, ферма постепенно приходила в запустение и чем дальше, тем меньше напоминала тот уютный дом, в который сначала родители, а потом Ральф вложили столько труда. Пусто и холодно, несмотря на теплую погоду.
Вулси бросил шляпу на спинку кресла и прошел к столику возле камина, на котором все еще стояла шахматная доска с недоигранной партией. Положение Ральфа было безнадежным, Вулси должен был поставить ему мат в два хода, но брат заявил, что еще не все потеряно, и что он обязательно придумает, как выкрутиться. После его смерти нужно было убрать их в коробку, чтобы не бередили душу, но Вулси с каким-то болезненным упорством после каждой уборки в доме расставлял фигуры на доске.
— А что это? — Магнус тоже подошел поближе, тут же сцапав белого коня и восхищенно обводя пальцем бороздки на гриве.
Хотелось отобрать у него фигуру и вообще запретить прикасаться к чему бы то ни было в доме, но Вулси только вдохнул и выдохнул несколько раз.
Он сам привез сюда мальчишку.
Невозможно жить в доме, ни к чему не прикасаясь.
И не вина Магнуса, что Вулси тяжело отпустить Ральфа даже по прошествии года.
— Это шахматные фигуры, — объяснил Вулси, поднимая черного короля. — У белых есть такая игра, шахматы. В нее играют такими вот фигурами, и если захочешь, я могу тебя научить.
— Шахматы, — повторил Магнус, и снова погладил гладкий бок фигурки. — Красиво.
— Их вырезал мой брат.
Вулси смахнул с доски оставшегося коня, короля и пешку, перевернул коробку и принялся складывать фигуры. Магнус протянул ему последнюю.
— А где он сейчас?
— Его убили, — ответил Вулси, внутренне сжимаясь в ожидании сочувствия, от которого становилось еще больнее.
Но Магнус только смотрел внимательно, по привычке чуть склонив голову к плечу.
— Ты… — он подумал немного, вспоминая правильное слово, — отомстил?
— Да, — Вулси кивнул, не зная, что сказать еще. Не объяснять же мальчишке, что такое закон и правосудие белых.
— Тогда ты все сделал правильно, а его дух ушел, и больше не будет беспокоить тебя.
Выдав это замечательное утверждение, Магнус, видимо, посчитал, что говорить больше не о чем, потому что снова занялся шахматными фигурками в коробке, а когда ему это наскучило, принялся носиться по дому со скоростью торнадо. Вулси вслушивался в его топот над головой и думал о том, что, наверное, он сделал не все, что должен был. И дело не в том, что душа Ральфа мешает ему спокойно жить, скорее он сам не дает ей уйти туда, где, по словам отца Захарии, она обретет покой.
Странно, но сейчас, когда по коридорам и комнатам носился абсолютно чужой мальчишка навахо, дом больше не казался ему таким… полным скорби. Отступали затаившиеся в углах тени, словно Магнус волшебным образом заставил их уйти, а воспоминания хоть и все еще жили здесь, но больше не пугали. Потому что стоило им подкрасться, Магнус спрашивал о чем-нибудь, что-то ронял или просто с грохотом скатывался по лестнице.
Откуда в этом ребенке столько энергии, удивлялся Вулси и ловил себя на том, что улыбается. А ведь этот дом так давно не видел его улыбок.
— Можно я буду спать в этой комнате? — крикнул Магнус откуда-то сверху, и Вулси снова замер.
Его улыбка увяла, и в зеркале, когда он прошел к лестнице, отразились нахмуренные брови. На втором этаже было только две спальни — родительская, которую они с Ральфом по молчаливому согласию не трогали с самой смерти родителей больше десяти лет назад, и комната брата. Вулси, как самому младшему, когда-то досталась маленькая комнатка на первом этаже, но он и не возражал. Ни одну из них он выделять Магнусу не собирался. Тогда где его уложить? В гостиной на диване? Вулси об этом как-то не подумал.
Магнус нашелся в комнате родителей, с восторгом глядя на большую двуспальную кровать. Ну да, в своем племени он такой роскоши, наверное, и не видел никогда.
— Так можно? — повторил он.
— Нет, — просто ответил Вулси и вышел из комнаты, поманив Магнуса за собой.
Тот сразу скис, но тут же ткнул пальцем в соседнюю дверь.
— А в этой?
— Нет, — повторил Вулси.
— Почему? — Магнус плелся за ним, растроенно шаркая ногами, но все равно не собираясь отступать.
— Потому что ты будешь спать здесь.
Вулси привел его в гостиную и указал на диванчик, старый, который вместе с креслами купили еще родители. Ральф сам поменял обивку и подновил пружины, и диван выглядел, как новенький. Но Магнус смотрел на него с таким сомнением, словно даже койка в тюремной камере нравилась ему больше.
— Давай-давай! — подбодрил его Вулси. — Вот увидишь, он вполне удобный.
Магнус глянул на него исподлобья, но все-таки послушно лег. Его непомерно длинные, как для столь юного возраста ноги слушаться не желали и упрямо торчали из-за подлокотника. Смотрел при этом Магнус так, будто Вулси по его личной шкале только что опустился на пару пунктов как минимум.
— Черт, и почему ты всегда создаешь проблемы? — спросил Вулси, поднимая глаза к потолку.
— У тебя дома целых три кровати, а проблемы создаю я? — огрызнулся Магнус.
С этим поспорить было сложно.
— Ну, хорошо, хорошо! — вздохнул Вулси, понимая, что другого решения вопрос не имеет в принципе. Но не успел Магнус обрадоваться, сбил его на взлете: — Ты можешь занять комнату внизу.
— Но почему?
— Потому что спальню с большой кроватью забираю я! — и прежде, чем Магнус успел озвучить очередное «почему», добавил: — Потому что это мой дом, и я первый выбираю себе кровать!
___________________
1. Kin — в переводе с языка навахо означает населенный пункт, город.
2. Вisóodi bijáád — бекон, ветчина в переводе с языка навахо, и я понятия не имею, как это произносится, поэтому очень сочувствую Вулси)))
3. Children and fools do speak the truth — старинная английская поговорка. У нас в таких ситуациях говорят «Устами младенца глаголет истина».

@темы: Кассандра Клэр, Писанина, женаженатытакаяодна

Comments

[Люксория]

На закате сад выглядел почти неплохо, было даже незаметно, что яблони держатся на чистом упрямстве. Нужно будет нанять кого-то, чтобы присматривал за садом, иначе весь многолетний труд Ральфа пойдет насмарку. Он любил этот сад, ухаживал за ним, и, несмотря на климат, яблони всегда давали неплохой урожай. Даже первое лето без него не стало исключением, хотя Вулси саду внимания вообще не уделял, и деревья выжили скорее вопреки.
Теперь в саду играл Магнус, кормил яблоками Охензи и просто носился туда-сюда от переизбытка энергии. Иногда Вулси казалось, что если заставить этого мальчишку сидеть спокойно слишком долго, тот попросту взорвется. Но сейчас картина была почти пасторальной. Яблони, серый конь и мальчик в ковбойской шляпе. Так и просится на холст.
Вулси наблюдал за ними с крыльца, лениво дожевывая яблоко. Сегодня утром ему пришла в голову странная мысль, но чем больше он думал, тем больше она ему нравилась.
Когда умерли родители, Ральфу было примерно столько же, сколько Вулси сейчас, и одному Богу известно, как ему было тяжело. Продолжать жить в этом доме, заботиться о младшем брате, быть сильным даже тогда, когда хотелось опустить руки и пожалеть себя. Вулси тогда было четырнадцать, и хотя он тоже горевал, но пережил смерть родителей гораздо легче и быстрее. Но как бы то ни было, Ральф не оставался в доме один, наедине со своим горем, воспоминаниями, страхами.
Глядя, как Магнус скармливает своему коню одно яблоко за другим, Вулси думал о том, что, возможно, ему это и было нужно — чтобы кто-то приехал сюда с ним и остался. Простое человеческое желание не быть одному.
На дороге за садом послышался стук копыт, но Вулси даже не повернул головы. Если бы что-то случилось, гость ехал бы быстрее, а так его лошадь едва перебирала копытами.
В просвете между деревьями мелькнула шляпа и темные волосы до плеч, и Вулси усмехнулся, узнав Дойла. Магнус тоже обернулся, но гость его ничем не заинтересовал, и он снова вернулся к расчесыванию гривы Охэнзи. И снова картина получилась почти идиллической.
Роланд не стал спешиваться, подъехал к самому крыльцу, глядя на Вулси сверху вниз.
— Любуешься?
Вулси пожал плечами.
— Я привез тебе свежую газету, — Дойл все-таки слез с лошади и расстегнул седельную сумку. — А еще виски и сигары.
— Если бы я тебя не знал, подумал бы, что ко мне спустился ангел милосердия, — фыркнул Вулси, принимая бутылку своего любимого односолодового. — Но я тебя знаю, и у тебя точно есть корыстный мотив.
— Возможно, — усмехнулся Дойл. — Может, я приехал, чтобы напроситься на ужин?
Рассмеявшись, Вулси все-таки встал с крыльца, крикнув Магнусу, чтобы устроил лошадь Дойла в конюшне, и зашел в дом. Роланд прошел за ним в гостиную, отмечая изменения, произошедшие здесь за последние несколько дней. Его брови взлетели вверх в удивлении, но Вулси снова пожал плечами. Что тут говорить?
— Проходи, — махнул он в сторону столовой. — С радостью угощу тебя ужином, если ты его приготовишь.
— Это слишком нагло даже для тебя! — хохотнул Дойл.
— Ну, я могу разогреть для тебя утренний горелый омлет. Магнус, засранец, отказался его есть, и весь день питается одними яблоками.
Из-за шрама улыбка Дойла казалась кривоватой, но в голосе появилась знакомая Вулси хрипотца.
— Моришь пацана голодом? Ладно, так и быть, ужин с меня, но будешь должен.
— Тебе повезло, — отозвался Вулси таким же тоном, — у меня большая кровать, и я не люблю оставаться в долгу.
— У тебя же теперь в доме ребенок.
— Он спит на первом этаже, и если сильно не шуметь...
Улыбка Дойла стала шире. Он подмигнул и скрылся на кухне, где деловито зазвенел посудой. Через какое-то время оттуда донесся умопомрачительный аромат жареного лука и картошки, и, привлеченный запахами, с улицы вернулся Магнус. Весь чумазый, но довольный, он втянул носом воздух и тут же сунулся на кухню, но через секунду вылетел оттуда, потирая лоб. Вулси плеснул себе виски и тихо посмеивался, глядя на его недовольную мордашку. Роланд терпеть не мог, когда ему лезли под руку во время готовки. Пару раз и Вулси получал от него ложкой по лбу — не больно, но очень обидно.
Впрочем, жареная картошка с луком и беконом быстро подняла Магнусу настроение. Вулси еще не видел, чтобы еда с тарелки исчезала с такой скоростью, а Дойл даже удостоился сравнения с какой-то Сердитой Сойкой. Наверное, эта женщина из племени Магнуса обладала выдающимся кулинарным талантом.
— Жаль, что ты не живешь тут с нами, — заявил мальчишка напоследок и снова умчался на улицу. Здесь, на ферме он почти все время проводил в саду.
Роланд расхохотался, и Вулси тоже не смог удержаться от смешка.
— Вот же неблагодарный паршивец!
— А что ты хотел? На твоей стряпне можно умереть с голодухи. Послушай совет умного человека и найми кого-то, чтобы убирался и готовил. Ты к такой работе не приспособлен.
Вулси и сам думал об этом и даже имел пару человек на примете, но для этого ему нужно выбраться с фермы.
— Как там в городе? — спросил он, разливая по стаканам виски.
— Уже почти успокоилось, — Дойл сделал первый глоток, причмокнул и подержал во рту второй, прежде чем продолжить. — Мне кажется, Мортмейн всех просто достал, и его перестали слушать. Слишком много желчи в адрес какого-то мальчишки. Думаю, уже можете возвращаться.
— Я лучше съезжу завтра один, проверю обстановку.
Дойл бросил взгляд за окно, откуда слышался заливистый смех.
— А Магнус здесь не натворит без тебя дел?
— Разумеется, натворит, — хмыкнул Вулси, — это же Магнус. Но, думаю, ферма это как-нибудь переживет. Меня же пережила.
В этот вечер Вулси снова чувствовал себя на ферме, как дома. И когда Роланд цеплялся за его плечи, кусая губы, чтобы сдержать стоны, призраки прошлого, раньше прятавшиеся в темноте, таяли, словно клочья тумана. А может, сгорали от стыда.
— Вы сегодня делили одеяло? — спросил Магнус за завтраком.
Роланд закашлялся, чуть не подавившись кофе. Вулси невозмутимо отпил из своей чашки, насмешливо глядя на друга.
— Я же говорил, что нужно быть тише.
— Ребенок, — Дойл прочистил горло и на всякий случай отставил чашку подальше, — ты вообще в курсе, что о таком нельзя спрашивать?
— И говорить никому тоже нельзя, — кивнул Магнус. — Я помню.
— Какой милый мальчик.
Вулси хохотнул.
— Вот теперь знакомство с Магнусом можно считать состоявшимся. Теперь ты знаешь, какая это заноза в заднице.
— А ты будешь делить одеяло со мной, когда я стану взрослым? — повернулся Магнус к нему, и Вулси подумал, что в очередной раз ошибся в масштабах бедствия.
— Вырасти сначала, — отрезал он, — а потом поговорим.

[Люксория]

В салун Вулси вошел в тот момент, когда Магнус, придерживая второй рукой пляшущий в пальцах револьвер, выстрелил в специально для этого выставленную на стол пустую бутылку. Естественно, бутылка даже не шелохнулась — попробуй попади, когда дуло ходит ходуном, зато стоявший справа от стола Томас с воем схватился за простреленное запястье. Мальчишка вытаращил глаза, испуганно переводя взгляд с Томаса на револьвер и обратно, и крутанулся на месте, заставив толпу шарахнуться. Вдруг еще раз пальнет!
— Ты какого хрена творишь, гаденыш! — раздалось сразу несколько голосов.
— Что здесь происходит? — громко спросил Вулси, раздвигая плечами попавшихся на пути мужиков.
Более умные уже расступались сами, оставляя для шерифа широкий, насколько позволяли столы, коридор. Вокруг Магнуса и так уже образовался круг, который стал только шире, стоило Вулси подойти к мальчику. Конечно, он и сам мог себе представить, что случилось. Пьяным мужикам захотелось в очередной раз поиздеваться над маленьким индейцем, а когда шутка оказалась несмешной, решили обвинить его же. Вулси стиснул зубы, усилием воли сохраняя спокойный тон, но где-то в районе солнечного сплетения уже зарождалась злость.
— Мне кто-нибудь ответит или я должен догадаться сам, кто из вас напоил ребенка и дал ему револьвер?
От Магнуса разило низкопробным виски, который Вулси вообще запретил бы как форменное издевательство над благородным напитком, но на хорошую выпивку деньги были не у всех, и это пойло пользовалось у завсегдатаев салуна неизменной популярностью. Правда, до сих пор поить им малолеток еще никто не додумывался. Потому что до сих пор в Люпусвиле дети были только «свои», белые. А индейцы разве люди? Их разве жалко?
Ярость поднялась из глубины, билась набатом в ушах, пустила сердце в галоп. Вулси сжал кулаки до белых костяшек, потому что пальцы так и чесались схватиться за револьвер самому. Господи, как он жил раньше с этими людьми в одном городе, считал их приятелями и не видел, насколько они прогнили изнутри?
— Да ладно вам, шериф, — примирительным тоном произнес Хастингс, и Вулси немедленно пожалел, что не пристрелил его, когда была возможность. — Ну, налили пацану пять капель, что такого-то? Это же просто шутки ради.
Пять капель. Да много ли ему нужно, тощему подростку, отродясь не бравшему в рот алкоголь? Если даже его взрослые сородичи сходят с ума от огненной воды, Магнуса, наверное, развезло мгновенно. Какое прекрасное развлечение для местных алкашей! Мальчишка не мог даже смотреть прямо, его взгляд, расфокусированный и бессмысленный, все норовил уплыть куда-то в сторону.
Вулси скрипнул зубами и молча протянул руку, вынимая из плохо слушающихся из-за виски пальцев Магнуса револьвер. Рукоятка знакомо-привычно легла в ладонь, указательный палец нашел курок. Если сейчас кто-то скажет какую-нибудь глупость, Вулси не был уверен, что сможет сдержаться.
— А он и не отказывался! — бросил стоявший у стойки Мортмейн.
Развернувшись на каблуках так резко, что они едва не высекли искры из пола, Вулси смерил его тяжелым взглядом. Он был почти уверен, кому принадлежала идея напоить Магнуса, как и в том, что об этом уже никто не помнит. Мортмейн всегда старался спрятаться за спинами других.
Остальные благоразумно молчали, раненный Томас замер на полу, опасаясь даже стонать, чтобы не вызвать на себя гнев шерифа. За спиной Мортмейна гипнотизировал стойку Дойл. Конечно, теперь он чувствует себя виноватым! А когда пьяные мужики решили поиздеваться над Магнусом, где была его совесть?
Не говоря ни слова, Вулси подхватил слабо пискнувшего Магнуса на плечо.
— Не ожидал от тебя, — бросил он Дойлу.
Тот только виновато потупился, но оправдываться не стал, да Вулси сейчас и не стал бы слушать.
— Позовите доктора Фелла. И только попробуйте ему сказать, что Томаса покалечил Магнус, потому что он как раз виноват меньше всех. Разбираться, кто из вас придумал напоить ребенка, я не буду, но если через час этот герой не придет с повинной, пеняйте на себя. Все, с меня хватит!
Он не стал больше ничего говорить, опасаясь, что просто не содержится и пристрелит парочку идиотов. Но ему очень хотелось верить, что через час к нему в офис придет не Дойл. Впрочем, в том, что это будет не Мортмейн, Вулси тоже не сомневался.

[Люксория]

Пятничным утром Люпусвиль напоминал всполошенный улей. Возбужденные горожане сновали туда-сюда, как разбуженные пчелы, и гул их голосов звучал с таким же возмущением. Еще раз перечитав передовицу сегодняшней «Уотергласс Трибьюн», Вулси отложил газету и вздохнул. Сейчас людям надоест обсуждать новость друг с другом, и они подтянутся к офису шерифа — он же обязан знать больше, чем газеты! Ха! Вулси и сам не отказался бы узнать подробности, которые журналистам знать не обязательно, а то и противопоказано!
Горожан Вулси тоже понимал. Не каждый день в округе грабят поезда. По правде говоря, он вообще не помнил, когда такое случалось в последний раз, если случалось вообще. Ну, скот угонят, ну, ограбят почтовую карету, это бывает. Но чтобы так нагло напасть на поезд!
Нужно обязательно съездить в Уотергласс и расспросить об этой банде, в конце концов, никто не знает, где она объявится в следующий раз. Может, ей чем-то приглянется Люпусвиль?
Из газет почерпнуть удалось не так много. Только то, что банда приехала откуда-то с востока, и что она широко известна в Колорадо и Канзасе именно своими дерзкими ограблениями поездов. Они грабят почтовый вагон и отнимают у пассажиров деньги и драгоценности, но при этом стараются не убивать без нужды. Согласно показаниям свидетелей, они даже извиняются за причиненное беспокойство, прежде чем снова вскочить на коней и скрыться в темноте. Журналист, написавший статью, был от них в полном восторге, если судить по стилю изложения.
Нет, все-таки съездить в Уотергласс нужно обязательно. Странно, почему они вообще до сих пор не разослали ориентировки с описаниями преступников. Если эта банда так знаменита, и этот эпизод у нее не первый, должны были остаться множества показаний, на основании которых можно было уже портреты маслом написать. Тогда почему шериф соседнего города узнает об этом ограблении из газеты?
Вулси подхватил со стола шляпу и решительно толкнул дверь.
— Мистер Скотт, вы уже видели сегодняшние газеты? — тут же повернулся к нему Джозеф, увлеченно обсуждавший происшествие с мисс Бломфилд и Томасом прямо посреди улицы.
— Какой ужас! — запричитала Бломфилд, лишив Вулси шанса ответить. — Нам только банды в наших краях не доставало! И так то скот у кого-нибудь уведут, то индейцы распоясаются. А у мистера МакДугала недавно кто-то кукурузу на поле повалял, причем не просто так, а какими-то кругами. Я тогда всю ночь не спала, как узнала, а теперь и вовсе буду бояться глаза сомкнуть!
Про круги на поле МакДугала Вулси знал не понаслышке, он лично ездил на его ферму разбираться и даже взбирался на соседний холм, чтобы обозреть творение рук хулиганов во всей красе. Очень недурно, кстати, получилось, художественно. Но понять, кого же благодарить за эти узоры в кукурузе, было невозможно — шутники не оставили никаких следов. Кроме самих кругов на поле, разумеется. Странно, как это во всем не обвинили Магнуса по уже сложившейся традиции.
— При чем тут МакДугал с его полем? — возмутился Томас, бросив на мисс Бломфилд раздраженный взгляд. — Тут такое творится, что уже не до кукурузы! Скажите, шериф, — он повернулся к Вулси, — а это правда, что в поезде ехал кто-то из Белого Дома?
Вулси закатил глаза. В газете говорилось о чиновнике из Вашингтона, и все это, разумеется, читали. Но когда это кого останавливало от сплетен? К обеду уже приплели Белый Дом, а к вечеру окажется, что в поезде ехал Ратерфорд Хейс [4] собственной персоной. А то и вовсе с женой и выводком детей.
— Я знаю столько же, сколько и вы, — Вулси обозрел вытянувшиеся от разочарования лица и сжалился: — И как раз собираюсь в Уотрегласс, чтобы узнать подробности.
Только нужно сначала попросить Роланда, чтобы присмотрел за Магнусом. Конечно, тот где-то носится с другими мальчишками и может не объявиться и до вечера, но вряд ли Вулси успеет вернуться до темноты.
Томас начал говорить что-то еще, но что именно он хотел сообщить, Вулси так и не узнал. В него буквально влетела миссис Митчелл, в отчаянии хватая его за рукав.
— Мистер Скотт! Мистер Скотт, помогите! Мой Тедди пропал!
Привлеченные криками женщины, к ним начали стягиваться люди. Мисс Бомфилд ахнула и зажала рот ладонью, Джозеф стащил с головы шляпу и неловко комкал ее в руках.
— Успокойтесь, миссис Митчелл, — как можно увереннее проговорил Вулси. — Наверняка мальчишки просто где-то завеялись, как обычно.
— Нет! Обычно он приходит обедать, у нас в доме есть строгое правило — завтракаем, обедаем и ужинаем мы всегда все вместе. И Тедди знает, что если не придет, то будет наказан. Какой бы он ни был хулиган, мистер Скотт, но он всегда приходит домой обедать! Всегда!
— Ну, может, заигрался и забыл? — не сдавался Вулси. Ему совсем не хотелось сейчас разыскивать по всему городу паршивца Тедди, с которым наверняка все в порядке.
— Он приходит, когда слышит, как бьют часы на почте. Их слышно по всему городу, — миссис Митчелл всхлипнула. — Я не видела его с самого утра. За завтраком Гарретт читал нам об этом чертовом поезде, и все было так хорошо! Неужели я больше не увижу своего малыша?
Она уткнулась в плечо обнявшей ее мисс Бломфилд и зарыдала.
Поезд. Утром Тедди услышал про ограбление и пропал…
— А кто-нибудь сегодня видел Теда или кого-то из его банды? — повысил голос Вулси, чтобы перекричать собравшуюся толпу.
Нестройный хор голосов вразнобой ответил, что видел, конечно, но вчера и вовсе не Тедди. Как же Вулси любил работу со свидетелями!
— Я видел, — поднял руку Генри Бранвелл, хотя его рыжую шевелюру и так было видно издалека. — Шли куда-то с утреца с жутко хитрыми мордашками. И твой навахо вместе с ними, кстати.
— Думаешь, они что-то затеяли? — Дойл протолкался поближе и встал рядом с Генри.
Вулси кивнул.
— Даже догадываюсь, что именно. Они поехали смотреть на поезд.
Миссис Митчелл ахнула и попыталась лишиться чувств, но Бломфилд держала мертвой хваткой.
— Наверняка, это ваш индеец втравил их в эту авантюру, — заявила она, ожесточенно хлопая несчастную женщину по спине жестом, уже слабо напоминавшим утешение.
Проигнорировав и ее, и возмущенные возгласы из толпы, Вулси повернулся к Дойлу:
— Роланд, поедешь со мной?
— О чем речь? Конечно! — тот хлопнул Вулси по плечу.
— Я тоже поеду, — кивнул Бранвелл. — Но ведь поезд уже наверняка в Уотергласс, да и лошадей мальчишкам достать негде. По такой жаре идти к железной дороге пешком…
— У Магнуса есть конь.
— И он в конюшне, — сообщил Дойлу Вулси. — Поэтому давайте поспешим.
__________________
4. Ратерфорд Бёрчард Хейс — девятнадцатый президент США (4 марта 1877 — 4 марта 1881).

[Люксория]

К поискам пропавших мальчишек присоединились и другие мужчины города, в том числе Гарретт Митчелл и отцы двух других сорванцов, входивших в банду Тедди. Отряд выехал на дорогу в сторону Уотергласс и уже там растянулся цепью, чтобы охватить как можно более широкую территорию поиска.
К счастью, август выдался не самым засушливым, и солнце хоть и припекало, но терпимо. Можно было надеяться, что с малолетними паршивцами не случилось ничего плохого. Тем более, с ними Магнус, который, как любой индеец, знает, как выжить в таких местах. Вулси очень хотелось в это верить.
Но чем дальше они отъезжали от города, тем больше росло беспокойство, а через час поисковый отряд и вовсе начала охватывать паника. С чего мы вообще взяли, что они пошли по дороге, думал Вулси. Магнус умеет видеть какие-то одному ему заметные тропы, и вполне мог повести друзей по одной из них. Он уже почти решился предложить свернуть с дороги, когда Генри Бранвелл поднял руку, подавая сигнал.
— Вижу их! — крикнул он и махнул рукой куда-то в сторону.
Там, в тени огромного, похожего на сгорбленного старичка камня копошились маленькие фигурки.
Всадники пришпорили коней, и уже через минуту мальчишки оказались в кругу возбужденной толпы, которая дергала их в разные стороны, осматривала на предмет повреждений, пыталась напоить, надрать уши и обнять одновременно. Выглядели хулиганы виновато, но и радовались, что их нашли. Только Магнус под взглядом Вулси повесил голову и спрятал глаза за полями шляпы.
Дорога назад в Люпусвиль заняла в три раза меньше времени. Магнус сидел позади Вулси и так сильно сжимал руки на его животе, словно боялся чего-то. Может, того, что Вулси отвернется от него так же, как все остальные. Еще там, у скалы, виноватым по умолчанию стал навахо, хотя Тедди и пытался сказать, что посмотреть на ограбленный поезд было его идеей.
Вулси успокаивающе погладил стиснувшие его рубашку ладони, и Магнус прижался к нему сильнее, не отпуская до самого города.
В Люпусвиле их уже встречала толпа, а миссис Митчелл даже выбежала вперед, тут же принявшись обцеловывать чумазое лицо своего сына. Тедди покорно терпел, понимая, что заслужил не только наказание, но и эти телячьи нежности. Нежности, пожалуй, были даже хуже наказания.
— Этот ужасный индеец завел их в такую глушь специально! — заявила миссис Болмфилд, выслушав рассказ о поисках. С недавних пор она терпеть не могла Магнуса.
— Ну да, чтобы ритуально сгинуть там вместе с ними, — Вулси закатил глаза. — Или вы считаете, что наши ангелочки сами на такую глупость не способны?
— Да они никогда так себя не вели, пока не появился он! — поддержала Бломфилд миссис Митчелл.
Горожане взорвались дружным хохотом. О проделках Тедди Митчелла в Люпусвиле уже даже анекдоты ходили.
— У мальчишек своей дури в головах и без всяких индейцев хватает, —Вулси ненавязчиво задвинул Магнуса к себе за спину, где тот постарался стать как можно меньше и незаметнее. — Помнится, мы с Генри и Айзайей Блэком как-то вот так же поехали пуму ловить, которая корову на ферме МакДугалла задрала. Нас тоже полдня искали, пока не нашли голодных и зареванных в овраге. Помнишь, Генри?
— А как же, — Бранвелл почесал свою рыжую макушку. — Мне потом так влетело, неделю сидеть не мог. Это тебя брат не порол.
— А стоило бы, — неожиданно проворчал отец Захария, до того предпочитавший не вмешиваться. — Может, дури в голове было бы поменьше, а заботы о духовном побольше.
Вулси посмотрел на него с притворным недоумением:
— Разве я недостаточно духовный? Я даже пел в церковном хоре!
— Вот об этом я и говорю! — припечатал святой отец и молча удалился под аккомпанемент редких смешков.
Воспользовавшись тем, что толпа отвлекалась от перипетий сегодняшнего дня, Вулси подтолкнул Магнуса к двери офиса, и тот с облегчением юркнул в прохладную безопасность.
— А спорим, шериф свою обезьянку пороть тоже не будет, — услышал Вулси, уже закрывая дверь, и обернулся, но так и не понял, кто это сказал.
— Не, я своего Теда так ремнем отхожу, чтоб на всю жизнь запомнил! — Гарретт Митчелл потряс кулаком, подтверждая серьезность своих слов.
Дойл хлопнул его по плечу.
— Ты смотри, может, стоит сменить метод? Видишь, небитые дети потом в шерифов вырастают.
Вулси фыркнул и захлопнул дверь.

[Люксория]

И все-таки с того дня отношение к юному индейцу в городе вернулось почти к той же отметке, что в самом начале. Разве что мальчишки вели себя умнее взрослых и не стали прогонять друга из своей компании. Вместе они целыми днями носились неизвестно где, воровали булки в булочной, лазили за грушами во двор к мистеру Пибоди, колотили друг друга из-за всякой ерунды, а потом щеголяли с синяками под глазами.
Миссис Митчелл еще несколько раз приходила жаловаться на дикого индейца, обижающего ее Тедди, чем приводила сына в отчаяние. Вулси только хлопал парня по плечу, понимая, какого стыда парень натерпелся перед друзьями.
По ночам Магнус уезжал куда-то на своем жеребце, говорил, что Охэнзи нужно погулять на свободе. Вулси видел, что пацан тоскует, что ему уже опостылел и город, и ферма, что он хочет домой. Но на все попытки завести об этом разговор Магнус только огрызался и снова пропадал куда-то вместе со своим конем.
Вулси не знал, что делать, особенно после брошенного однажды Магнусом злого «Ты просто хочешь от меня избавиться, как и все остальные!»
— По-моему, пацан просто запутался, — выдвинул версию Дойл. — Он и домой вроде хочет, и не хочет расставаться с тобой, потому что ты его первая большая любовь. А ты, вместо того, чтобы уговаривать его остаться, отсылаешь его от себя.
— Что за ерунду ты несешь? — возмутился Вулси для порядка, но в словах друга было рациональное зерно.
Выхода из ситуации так и не находился. Магнус теперь редко пребывал в хорошем настроении. Он любо злился, либо обижался, и только изредка в нем просыпался тот забавный мальчишка, которого Вулси подобрал два месяца назад.
А в конце августа в Люпусвиль на ярмарку съехались навахо из двух соседних резерваций. Они привезли медвежьи и волчьи шкуры, кожаные перчатки и пояса, украшения из дерева и кожи, бусы, гребни и прочую мелочевку, так любимую женщинами. Площадь кипела, разношерстная толпа спорила о чем-то, торговалась, выбирала. Между прилавками шныряли мальчишки.
Вулси ничего было не нужно, но даже он поддался любопытству и прошелся по ярмарке, рассматривая товары, пока не заметил Магнуса, говорившего о чем-то с Яростью Бури, охотником из дальнего поселения.
Они говорили тихо, и даже знай Вулси язык навахо, он все равно не смог бы разобрать ни слова. Но и без слов было понятно, что Магнус не больно-то и рад этому разговору. Он хмурился, отвечал односложно, а мягкие увещевания Ярости Бури слушал со знакомым выражением упрямства на лице. Точно так же он встречал все попытки Вулси уговорить его вернуться домой.
Ярость Бури сказал что-то, всего пару слов, и мальчишка вскинул на него неожиданно серьезный взгляд, а потом кивнул и опустил голову. Вулси двинулся было к ним, но Магнус стрельнул в его сторону глазами — его лицо скривилось, будто он готов заплакать, — и рванул прочь.
— Похоже, он сильно привязался к тебе, шериф, — улыбнулся Ярость Бури и поднял в приветствии руку.
Вулси повторил его жест и вздохнул.
— Даже слишком. Никак не могу уговорить его вернуться домой. Он, конечно, хороший малый, но в его родном племени его наверняка давно заждались.
Навахо пожал плечами.
— Это не проблема. Мальчик и сам знает, что ему пора. Он просто не хочет расставаться с тобой.
— Я тоже буду по нему скучать, — хмыкнул Вулси, — но предпочитаю делать это на расстоянии.
Ярость Бури рассмеялся, запрокинув голову, словно услышал что-то очень смешное.
— Не удивительно, шериф. Навахо не дают имена, если за ними нет правды.
— А как его хоть зовут на самом деле? Он не знает, как перевести свое имя на английский.
— Великое Бедствие, — сообщил индеец с усмешкой.
Великое Бедствие? Какое странное имя для ребенка. Вот уж действительно кто-то в племени сильно не любил Магнуса. Хотя с другой стороны, Вулси уже успел на своей шкуре прочувствовать, сколько неприятностей может создать один подросток на ровном месте в небольшом мирном городке. Маленькие детки — маленькие бедки, большие детки… Видимо, Великое Бедствие с самого детства не привык довольствоваться малым.
Сбоку мелькнула знакомая шляпа, и Вулси заметил Магнуса, мнущегося у одного из прилавков. Он смотрел на Ярость Бури, но не решался подойти. Тот проследил за взглядом Вулси и подошел к мальчику сам, шепнул что-то и пошел к своему коню, привязанному неподалеку. Вороной уже нетерпеливо бил копытом, предвкушая длинный путь. Вскочив в седло одним стремительным движением, Ярость Бури махнул рукой и подмигнул:
— До встречи, шериф, и да прекратятся в твоем городе бедствия великие и малые.
Вулси со смехом приподнял край своей шляпы, давая понять, что оценил шутку, и что тоже надеется на новую встречу.
Когда развивающиеся на ветру черная грива и не менее черные волосы скрылись из виду, он обернулся в Магнуса. Тот стоял на том же месте, все так же опустив голову, и сосредоточенно хмурился, что-то шепча себе под нос.
— Что тебе сказал Ярость Бури? — спросил Вулси, останавливаясь рядом.
— Что мне нельзя здесь больше оставаться, потому что этого не хотят боги. Они хотят, чтобы я вернулся.
Только индейцы могли считать этот довод веским и воспринимать его всерьез. Боги, надо же...
— А они этого хотят? — уточнил Вулси, пряча улыбку.
— Да, — Магнус вздохнул и опустил голову еще ниже, так что теперь Вулси мог видеть только его затылок.
— Откуда ты знаешь?
— Я всегда знаю, — снова вздохнул мальчишка. — Только мне никогда никто не верит.
Отлично, теперь эта мелкая бестолочь еще и с богами разговаривает! Интересно только, курить, пить виски, драться с местными хулиганами и все прочие шалости, которых на совести Магнуса было немало, это была воля богов? Может, у богов навахо такое чувство юмора, может, это они так шутят?
— А чтобы ты из племени ушел, это тоже было желание богов? — задал Вулси более безопасный вопрос. Он не был уверен, что хочет знать ответы на предыдущие.
— Да! — с вызовом заявил пацан и упрямо вздернул подбородок.
И попробуй пойми, то ли он правда верит в это, то ли просто не хочет признавать, что сбежал из дома по глупости. Вулси запустил руку под шляпу и почесал в затылке.
— И что теперь? Сделаешь так, как хотят боги, и уедешь, или останешься, а боги пусть думают, что хотят?
— Все равно все будет так, как они хотят…
Магнус сказал это так тихо, что Вулси скорее разобрал его слова по губам, и поплелся куда-то, теребя в руках кончик блестящей косы. Он шел, ссутулившись и опустив голову, и все равно Вулси вдруг заметил — за два месяца мальчик привык к своему новому телу и почти вернул себе врожденную плавность, свойственную всем представителям его народа.
Но Вулси был уверен, чтобы птенец превратился в прекрасного лебедя, ему нужно вернуться домой.
Словно в ответ на его мысли, Магнус обернулся и бросил на него просительный взгляд.
— А можно я уеду не прямо сегодня? — спросил он с надеждой.
— Конечно, можно! Мы ведь еще не устроили тебе прощальную вечеринку! И поверь мне, дядюшка Вулси знает толк в вечеринках.

[Люксория]

Праздник удался на славу, получилось настоящее народное гулянье с танцами и песнями под гитару. Поучаствовать захотели абсолютно все, поэтому столы накрыли прямо на площади, люди принесли все, что нашлось, а охотники, включая Магнуса, привезли из леса столько дичи, что хватило бы на целую армию. Уже давно в Люпусвиле не было таких поводов для веселья.
Вулси не мог никого винить в том, что отъезд главного источника всех конфликтов и неприятностей вызывает у жителей города столько радости. Он и сам только вздохнет с облегчением, когда Магнус вернется в родное племя. И все же ему было жаль парнишку, который смотрел на празднующих людей с понимающей улыбкой. Сегодня тот надел свои старые вещи, в которых приехал, хоть сейчас они были ему немного малы, распустил волосы и даже снял свою любимую шляпу.
— Знаешь, — он наклонился к Вулси, чтобы перекричать пьяное пение, — если бы в племени знали, что я хочу уйти, они бы праздновали точно так же.
— Не думаю, — Вулси покачал головой. — Уверен, они за тебя очень волнуются, потому что понятия не имеют, где ты, и что с тобой.
Магнус не выглядел убежденным.
— Может быть... Но как только я вернусь, они снова будут только обвинять меня и говорить гадости.
— Ты же прекрасно умеешь говорить гадости в ответ, — Вулси подмигнул и похлопал парня по плечу. — Разве ты здесь ничему не научился? Мало кто захочет лезть к тебе, если будет знать, что получит сдачи. Просто отбей у них желание смеяться над тобой.
Чуть просветлев лицом, Магнус улыбнулся и кивнул.
— Ты проводишь меня до выезда из города?
— Прямо сейчас? — удивился Вулси. — А как же праздник?
— Пить за мой отъезд они могут и без меня.
Выбравшись из-за стола, мальчишка оглянулся на собравшихся на площади людей. Дойл что-то рассказывал Генри и Джозефу, и те хохотали, время от времени чокаясь кружками. Миссис Митчелл выговаривала сыну за очередной проступок, а тот украдкой оглядывался по сторонам в поисках путей отступления. Мисс Бломфилд накладывала в тарелку отца Захарии кусок пирога, а Мортмейн хвастался всем, кто хотел слушать, очередным охотничьим трофеем.
— Не хочешь с ними попрощаться? — спросил Вулси.
Магнус качнул головой и отвернулся, направившись прямиком в конюшню. Вулси, который шел прямо за ним, с удивлением обнаружил, что не только Охэнзи полностью оседлан и готов к дороге, но и его Пират. Мальчишка все спланировал заранее.
Возле столба с табличкой «Люпусвиль» и количеством жителей, обозначавшего въезд в город, Магнус остановил коня.
— Вот и все, — прошептал он грустно. — Конец моего приключения.
— Этого приключения, — поправил Вулси. — И начало нового. Уверен, что не хочешь, чтобы я проводил тебя хотя бы до леса?
— Не надо.
Он бросил на город последний взгляд и решительно отвернулся, словно в буквальном смысле оставляя его в прошлом. Город, его жителей, его странные для индейца обычаи и уклад жизни. И Вулси тоже.
— Мне будет тебя не хватать, — сказал тот, потому что должен был это сказать.
— Не будет, — Магнус рассмеялся легко и искренне.
— Ну, хорошо, не будет. Сейчас я пойду веселиться вместе со всеми и напьюсь от счастья, что теперь ты будешь действовать на нервы кому-то другому.
Магнус, хотя нет, пожалуй, сейчас все-таки Великое Бедствие смотрел на него, наклонив голову к плечу, и в его странных глазах плескалось море, от которого становилось не по себе. А потом он порывисто прижался к Вулси, обнимая, стискивая до боли, но всего на секунду.
— Пожалуй, я все-таки буду скучать, — усмехнулся Вулси в чернявую макушку. — Самую малость.
Великое Бедствие отпустил его и отступил на несколько шагов, пряча руки за спину. А потом и вовсе развернулся и запрыгнул на коня.
— Пожалуй, я тоже. Совсем чуть-чуть. Спасибо тебе за все, Вулси Скотт.
И серый конь рванул с места в галоп, поднимая копытами пыль.

[Люксория]

Сказать по правде, Вулси не понимал, зачем Бобби Лайтвуд потащил его с собой в ближайшую к Шэдоу-Вэлли резервацию. Все его доводы, что Скотт лучше ладит с индейцами и знает язык навахо, звучали не особо убедительно. Именно в этом поселении ему раньше бывать не приходилось, он никого там не знал, потому что Люпусвиль торговал с двумя другими поселениями, которые были поближе. Индейцы же всегда принимали чужих настороженно и с большим недоверием. Так что шансы Бобби договориться с ними без помощи Вулси были, наверное, даже выше.
Больше походило на то, что Лайтвуду просто нужна моральная поддержка. Он не слишком жаловал индейцев, а те его — не удивительно, что им сложно найти общий язык, как не удивительно и то, что между жителями Шэдоу-Вэлли и навахо без конца случаются конфликты. Если тот, кто должен их гасить, сам готов вспыхнуть в любой момент, нормальные добрососедские отношения наладить никак не получится. Только ездить улаживать такие вот ситуации, чтобы они не переросли в полномасштабную войну.
Вулси не особо вникал, что именно горожане не поделили с навахо на этот раз, но рассказ Роберта его не на шутку встревожил. Давно в их округе не было таких серьезных стычек с индейцами, чтобы со стрельбой и ранеными с обеих сторон. И то хорошо, что обошлось без убитых.
Наверное, поэтому Вулси и согласился. Присмотреть за Бобби, чтобы его дурной характер не взыграл в неподходящий момент и не нарушил окончательно такое хрупкое, буквально висящее на волоске перемирие.
Что он переоценил свои силы, Вулси понял еще по дороге в резервацию.
Лето выдалось просто сумасшедшим, жарким и удушливым. Даже дышать на полную удавалось только с наступлением темноты, а днем было страшно высунуть нос из дома. Вулси выехал в Шэдоу-Вэлли ранним утром, но пока доехал, солнце уже палило так, что, казалось, даже сквозь шляпу выжигало на макушке узоры. Он планировал отдохнуть в салуне до темноты, а не садиться на коня снова и несколько часов тащиться до резервации под палящим солнцем. Оно давило на плечи, словно свет не был невидимой и невесомой субстанцией, а был отлит из чугуна. Воздух опалял легкие, в черепной коробке было пусто и гулко, как с похмелья, а во рту словно раскинулась пустыня.
К тому моменту, как впереди показались круглые крыши хоганов и вьющийся над кострами дымок, Вулси уже было наплевать на все, только бы поскорее спрятаться в тень. Лишь краем сознания он отметил настороженные взгляды встречающих, как и ожидалось, отнесшихся к незнакомцу с подозрением, и среди них один — прямой и любопытный. И сам навахо был хорош, высокий и стройный с длинными блестящими волосами.
Но тут перед Вулси откинули одеяло, предлагая войти в прохладный хоган, кто-то протянул ему кувшин с ледяной водой, и все остальное тут же перестало существовать.
Хоган был большой, пожалуй, самый большой из тех, что ему доводилось видеть. И он был совершенно пустой, если не считать брошенных вокруг пустого кострища одеял, и с вилочным столбом посредине. Глиняные стены и крыша защищали от творящегося снаружи пекла, и Вулси был благодарен навахо, что их с Бобби просто оставили одних на какое-то время, приходить в себя. Он снова приложился к кувшину, поплескал себе на лицо и отер шею мокрой рукой, а затем с блаженством растянулся на одеялах.
— И долго они собираются нас так мурыжить? — проворчал Бобби, заставив Вулси приподняться на локтях.
Лайтвуд выглядел не в пример свежее и, как всегда, был чем-то недоволен. Вулси был только рад передышке, о чем тут же и сказал.
— И я бы на твоем месте воздержался от претензий, если хочешь решить дело миром, — добавил он и снова упал на одеяло, заложив руки за голову.
Как же хорошо! Хотелось пролежать так до самой ночи, а то и вообще остаться здесь, пока не спадет жара. Вулси сейчас был совсем не готов к тому, чтобы мирить непримиримых врагов и останавливать войны. Интересно, если попросить местных навахо выделить ему отдельный хоган и провести переговоры без него, они согласятся?
Одеяло снова отодвинули, и в хоган вошли два суровых воина навахо, а за ними еще более суровый вождь в роскошном головном уборе из перьев.
Не согласятся — понял Вулси по их лицам и нехотя встал.
— Приветствую тебя, Большой Зеленый Змей, — Бобби поднял руку в приветствии, но даже шляпу снимать не стал. Вот же упрямый болван!
Вулси свою снял, как только вошел в хоган, потому что в ней было жарко, и так и оставил ее лежать на одеяле. Пусть навахо и не сильно разбираются в этикете белых, но глупо думать, что они совсем ничего не понимают. И что этот вождь не видит, с каким презрением смотрит на него Бобби. Будь Вулси на месте навахо, он бы, пожалуй, даже не стал разговаривать с такими гостями. Но Большой Зеленый Змей тоже не хотел начала новой войны.
— Яат’э, — поздоровался Вулси на языке навахо, чтобы хоть как-то сгладить впечатление. — Уош’дэ’ ни наат’ани [5].
Вождь ничем не выдал свое удивление, его лицо оставалось все таким же каменно серьезным, и все-таки Вулси показалось, что он слегка смягчился. Хоган начал наполняться людьми, они заходили и рассаживались на полу, молодые и старые, мужчины и женщины, только парочку любопытных ребятишек выставили, чтобы не мешали взрослым ругаться. И они ругались от всей своей щедрой индейской души, кричали что-то — слишком громко и слишком быстро, чтобы Вулси мог уловить не только отдельные слова. Вскакивали, перебивали друг друга, показывали на Бобби и Вулси руками и даже оружием, заставляя нервничать. Молчал только вождь, но и он не сводил с гостей тяжелого взгляда. И Вулси никак не мог отделаться от мысли, что все это — не более чем представление, разыгрываемое специально для них.
— И часто они такое устраивают? — спросил он шепотом, слегка наклонившись к Лайтвуду.
— Время от времени. Но сегодня особенно расстарались…
Вулси хмыкнул. Ему с подобным приемом еще сталкиваться не приходилось. Наверное потому, что и Ральфу до него, и ему самому все-таки удавалось сохранять мирные отношения с обеими соседними резервациями.
Зато Бобби явно было не привыкать к такому приему. Он спокойно переждал все крики и возмущения и, как только Большой Зеленый Змей поднял руку, призывая свое племя к тишине, произнес:
— Мы приносим свои извинения.
Вождь смерил его холодным взглядом, и Вулси снова подумал, что он бы на такое извинение обиделся только сильнее. Но Большой Зеленый Змей был мудрым человеком, поэтому только кивнул в знак того, что услышал, и что-то сказал шаману, сидящему по правую руку.
Только сейчас Вулси обратил на него внимание. Совсем молодой и красивый, как воплощение какого-нибудь индейского бога, он сидел рядом с вождем неподвижно, с гордо поднятой головой, которую венчал убор из перьев. Роуч — вдруг вспомнил Вулси нужное слово. Линии на лбу и щеках мешали как следует рассмотреть черты его лица, но в движениях было что-то смутно знакомое.
Шаман бросил на пришельцев взгляд из-под длинных ресниц и начал неторопливо выкладывать перед собой мешочки с травами и каким-то песком, трубку и кресало. Взяв в руки трубку, он начал деловито смешивать травы, добавляя в табак щепотку то из одного, то из другого мешочка. Вулси смотрел с нарастающим интересом, никогда прежде его не допускали до участия в ритуалах. И хотя его не покидало ощущение, что это всего лишь продолжение спектакля, наблюдать все равно было любопытно.
Раскурив трубку, шаман глубоко вдохнул вкусный дым, от которого Вулси тоже нестерпимо захотелось курить, и выдохнул его вверх, под купол хогана. Когда так делал Вулси, дым тут же развеивался, истаивал в воздухе, но этот вел себя иначе. Он клубился, собираясь в какие-то странные узоры, перетекающие друг в друга. Шаман вглядывался в них, а потом вдруг бросил под потолок горсть песка из мешочка, и тот осыпался белым мерцающим дождем, а вместе с ним исчезли и клубы дыма, оставляя после себя только пряный сладковатый запах.
Повернувшись к вождю, шаман произнес что-то на языке навахо. Вулси не понял, что именно, только отметил про себя, что и голос у него под стать внешности — глубокий и бархатистый. С таким шаманом Вулси готов был поверить в любую магию.
Но навахо его мнение не разделяли. Хоган снова заполнил возмущенный шепот, для разнообразия направленный не только на белых, но и на молодого шамана.
— Тихо! — голос вождя заставил недовольный гомон стихнуть, но взглядами индейцев все равно можно было бы сжечь парочку городов. — Боги сказали свое слово! — и, повернувшись к Бобби, произнес: — Мы принимаем твои извинения, шериф.
Следующие полчаса прошли во взаимных уверениях в дружбе и уважении, таких же лживых, как и все, что происходило до этого. Заскучав, Вулси начал уже откровенно рассматривать красивого шамана, отмечая про себя гладкую грудь, крепкие руки, перевитые браслетами и татуировками, бусины, вплетенные в гладкие черные волосы. Мальчик был хорош настолько, что Вулси снова почувствовал желание остаться в этой резервации подольше. Эх, если бы ему были здесь рады хоть чуточку больше… Он поднял взгляд выше, скользнул им по красиво очерченным ключицам, по горделивой линии шеи, по пухлой нижней губе и выразительному носу. И вдруг наткнулся на яркий и полный взаимного интереса взгляд. Шаман рассматривал его так же откровенно, и в его глазах Вулси уловил насмешку. Словно этот навахо ждал от него чего-то, какой-то другой реакции, словно Вулси провалил какой-то важный экзамен. И снова ему показалось, что он видел эти глаза раньше, когда-то очень-очень давно. Он попытался вспомнить, но индейцы вдруг снова загомонили и начали расходиться, а Бобби толкнул его локтем в бок.
— Пошли покурим. Честно говоря, я бы и выпил тоже, но здесь это вряд ли, а мне нужно успокоиться. Не виски, так хоть сигарой.
Вулси тоже ничего не имел против сигары, но на пороге хогана обернулся, пытаясь найти глазами шамана. Его нигде не было. Как и положено магу, он растворился в воздухе. Ну, и ладно.
__________________
5. Yáʼátʼééh. Wóshdę́ę́ʼni naatʼáanii — Здравствуй. Приветствую тебя, вождь.

[Люксория]

— Все, считай перемирие заключено, — Бобби достал из кармана две сигары и протянул одну Вулси. — Трубку мира с нами, конечно, никто раскуривать не будет, они нас не настолько уважают, но и так неплохо.
— А из-за чего вообще заварилась эта каша? — раскуривая сигару, спросил Вулси.
После прохлады хогана даже в тени было невыносимо жарко, но он не был уверен, что навахо позволят ему дымить внутри.
— Не поверишь, — вздохнул Бобби и крепко затянулся, — из-за цен на шкуры.
Вулси неверяще уставился на него, но тот только неловко пожал плечами.
— Все эта проклятая жара. Люди как с ума посходили.
Полуприкрыв глаза и с наслаждением вдыхая дым, Вулси лениво думал о том, что эта жара действительно может свести с ума кого угодно. Вот он, к примеру, уважаемый человек, шериф, приехал в резервацию по важному делу, а сам пялится на красивого мальчика и думает о том, что спина у него тоже очень даже ничего. Прекрасная у индейцев традиция — летом не носить рубашек.
А вид на спину у Вулси открывался прекрасный, потому что шаман стоял на самом солнцепеке, да еще и у костра, над которым висел большой котел. Его волосы блестели на солнце, а бронзовая кожа будто сияла изнутри. Вулси так захотелось почувствовать, какой она будет под его пальцами, что он неосознанно шагнул вперед и очнулся только от окрика Бобби.
— Ты куда это?
— Я сейчас, — отозвался он, рассматривая узор татуировки уже на груди шамана, потому что тот тоже повернулся на голос Лайтвуда. — Не уезжай без меня!
Это все жара, точно, это все она — снова сказал себе Вулси, но вышло не очень убедительно. А потом жар от костра смешался с раскаленной магмой, льющейся с неба, и стало как-то все равно. Прямо перед ним стоял молодой мужчина, будто сам состоящий из огня и жара, и не в правилах Вулси было упускать возможности.
Шаман смотрел на него, каким-то птичьим движением наклонив голову к плечу. И глаза у него были не черные и не темно-карие, как у всех индейцев, которых он встречал раньше, а зеленые с золотом. Очень редкий, очень необычный цвет. Вулси точно их когда-то уже видел.
— Ну, здравствуй, Вулси Скотт, — сказал шаман по-английски почти без акцента. — Не узнаешь?
И Вулси вспомнил.
— Магнус, — выдохнул он разочарованно.
— Давно меня так не называли, — усмехнулся шаман. Великое Бедствие, исправился Вулси про себя. — И мне казалось, что еще секунду назад ты был рад меня видеть.
Секунду назад Вулси действительно был очень рад видеть незнакомого и очень притягательного шамана, с которым хотел познакомиться поближе. И он совершенно не знал, что делать теперь, когда этот шаман оказался маленьким мальчиком, которого он подобрал в лесу лет восемь назад. Мальчиком, о котором он заботился целых два месяца, которого учил английскому языку, которому драл уши за курение и которого защищал от целого города.
Тот мальчик был совсем еще ребенком, птенцом, выпавшим из гнезда, и эта его новая ипостась ассоциироваться с ним упорно не хотела.
— Да, теперь назвать тебя птенцом язык не поворачивается, — проворчал Вулси.
Великое Бедствие улыбнулся.
— Чем ты так недоволен? Не нравлюсь?
Нравишься, ответил Вулси мысленно. В том-то и проблема, что все еще нравишься.
— Послушай, Магнус…
— Нет, — перебил тот, — это больше не мое имя. Да и моим оно было совсем недолго. Я уже не тот ребенок, который бегал за тобой в ковбойской шляпе и заглядывал тебе в рот. Разве ты не видишь?
— Вижу, — Вулси откашлялся, потому что голос звучал подозрительно хрипло. Чертова жара! — Я тебя даже не сразу узнал.
Смех у Великого Бедствия оказался таким же бархатным, как и голос. И это было уже просто нечестно.
— Да, я заметил. И как ты рассматривал меня там, в хогане, заметил тоже. Я чувствовал твой взгляд.
За который Вулси теперь было стыдно. И стыдно вдвойне, потому что ему все еще хотелось смотреть, и очень нравилось то, что он видел. Но это было так неправильно.
— А вот ты совсем не изменился, — теперь голос Великого Бедствия звучал иначе, мягче, почти с нежностью. — Снова пытаешься делать только то, что считаешь правильным. Снова пытаешься меня защищать.
— А разве не нужно? — спросил Вулси, хотя уже знал, каким будет ответ.
— Я нашел себя. Теперь я сам решаю, чего хочу, и какой будет моя жизнь.
Вот почему так отчаянно не желали склеиваться воедино образы маленького Магнуса и Великого Бедствия, шамана племени навахо. Магнус был потерявшимся ребенком, который не знал, где его место в этом мире. Великое Бедствие не сомневался ни секунды. Даже когда остальные навахо встретили его шаманство с недоверием, он не усомнился в себе. Теперь он делал то, что считал правильным. Теперь он был защитником.
— Когда ты смотришь на меня, кого ты видишь? — спросил Великое Бедствие, снова по-птичьи наклонив голову. — Магнуса?
— Нет, — честно ответил Вулси.
— Это хорошо. Мне бы хотелось, чтобы ты видел меня, а не его.
Он бросил на Вулси последний взгляд и прошел к богато украшенному хогану. Бусины в его волосах сверкали на солнце так ярко, что смотреть на это было больно.
— Эй, Скотт! — окликнул Бобби и, когда тот обернулся, махнул рукой, указывая на лошадей.
Наверное, уезжать вот так было неправильно. Наверное, нужно было найти Великое Бедствие и поговорить, но Вулси понятия не имел, о чем и как. Он не знал этого человека, и собственные желания, возникавшие рядом с ним, не рождали ничего, кроме чувства неловкости.
Поэтому он сделал единственное, что пришло в голову. Сел на коня и уехал в Шэдоу-Вулли вместе с Лайтвудом. Солнце снова вычерчивало свои шаманские письмена в его усталом мозгу, пока Пират мерно перебирал копытами, а в раскаленном воздухе мерещились странные птицы с желто-зелеными глазами.

[Люксория]

Вулси приехал в резервацию снова, как только спала аномальная жара. Он не совсем понимал, зачем это делает, просто не мог оставить все, как есть. У него не было никаких дел к вождю, и он не знал, как примут его навахо, настроенные к белым гораздо хуже, чем соседи Люпусвиля, но не поехать просто не мог.
К счастью, ему даже не пришлось заезжать в поселение. То ли это судьба снова играла с ним шутки, то ли боги, в которых так верил Великое Бедствие, но тот снова сидел у костра, к которому выехал Вулси, когда до резервации оставалось всего несколько миль.
Спешившись, он остановился в ожидании, когда же его накроет чувство дежа вю, но так и не дождался. Перед ним сидел не гадкий утенок, нескладный, как все подростки, а истинный сын гордого народа навахо. Во всем его облике не было ни единой черты, которая напоминала бы о прошлой угловатости, а движения были отточенными и плавными. Грациозными даже. И все же сейчас Вулси его узнавал. По взгляду, по озарившей лицо улыбке.
— Я знал, что ты придешь сегодня, — сообщил Великое Бедствие, и Вулси все-таки подошел ближе, усаживаясь напротив.
— Тебе сообщили твои боги? — спросил он, лишь бы не молчать.
— Почему из твоих уст это звучит так оскорбительно?
Вулси пожал плечами. Что на это ответишь? Великое Бедствие и так прекрасно знает, что он не верит в богов навахо. Он даже не был уверен, что верит в своего Бога, великого Бога белых, который вызывал у Магнуса столько искреннего недоумения.
Над костром повисла неловкая тишина, нарушаемая только копошением каких-то мелких пичужек в кустах. Великое Бедствие не спешил возобновлять разговор, а Вулси просто не знал, что сказать. Рассказать Дойлу, и он поднимет его на смех — чтобы у Вулси Скотта не нашлось подходящей случаю остроты! Может, и нашлась бы, но острить не хотелось, поэтому он просто сидел и смотрел, вспоминал, сравнивал. Образ мальчугана из прошлого, почти стершийся за прошедшие восемь лет, не желал всплывать из глубин памяти. Вулси даже не был уверен, что помнил его лицо. Только старую шляпу Ральфа. Разбитую вазу тетушки Адалуолфы, которую давно стоило разбить. Драки с городскими мальчишками. Бломфилд, над которой после неосторожных слов Магнуса еще долго подшучивали все, кому не лень. Что из этого осталось в Великом Бедствии? Вулси не имел ни малейшего понятия. Но образ Магнуса таял, вытесняемый другим — таким ярким, словно вытканным из бронзовых нитей и солнца. И этот новый образ вызывал любопытство, желание узнать и множество других, совсем неуместных желаний, с которыми Вулси сможет справиться. Не в первой.
— Значит, настоящее имя тебе так и не дали? — спросил он, и Великое Бедствие расхохотался в ответ.
— Настоящее имя должно подходить человеку. И разве мое мне не подходит?
И Вулси согласился, что вполне. Только он сам еще не решил, какое именно бедствие на этот раз приключилось с ним — великое или же удастся обойтись малой кровью.

[Люксория]

— Поехали со мной в резервацию, — попросил Бобби Лайтвуд, едва Вулси переступил порог офиса шерифа Шэдоу-Вэлли.
Вулси мученически вздохнул.
— И о чем мы будем говорить с ними теперь?
— Об этих чертовых шкурах, — Бобби даже перекосило от отвращения. — В прошлый раз договориться так и не получилось, значит, будем пробовать снова.
— Ладно, буду следить, чтобы хоть в этот раз до ружей не дошло, — кивнул Вулси, понимая, что лучше ему, и правда, поехать с Лайтвудом. Тот был не слишком силен в мирных переговорах, а еще эта чертова жара после короткой передышки разыгралась с новой силой.
Если по-честному, Вулси не горел желанием ехать в резервацию и снова видеть Великое Бедствие. Потому что знал, что в этот раз вряд ли устоит перед искушением. Ему нравился Великое Бедствие, нравилось общаться с ним, нравилось его чувство юмора, его рассказы о богах и духах. Но нравилось и другое — широкие плечи, длинные ноги, гладкая грудь, бронзовая кожа в узорах татуировок и уверенный взгляд, полный совсем не детских обещаний.
Дойл смеялся над ним, называл влюбленным мальчишкой и требовал решиться уже наконец. Но Вулси вовсе не был влюблен. Просто сейчас все было… странно. Великое Бедствие предлагал ему себя так откровенно, и когда это Вулси отказывался от таких предложений, особенно если сам хотел согласиться? Пожалуй, он не мог припомнить ни одного случая. Только правильно ли будет поддаться искушению? Отец Захария сказал бы, что нет, но отец Захария вообще был о Вулси не самого высокого мнения, а ведь даже не знал о его… специфичных вкусах. И с каких пор Вулси вообще стало волновать мнение отца Захарии?
А вот мнение Великого Бедствия очень даже волновало, и он сам волновал еще больше. Во время самых скучных в мире переговоров на самую животрепещущую тему цен на шкуры он буквально не спускал с Вулси взгляда, рассматривая его так откровенно, что тому стало жарко. Настолько, что присутствовать на переговорах и дальше стало несколько затруднительно. Великое Бедствие довольно ухмылялся, глядя ему прямо в глаза. Вот ведь засранец!
Вулси извинился и вышел в послеобеденный зной, оставляя Бобби разбираться с этими чертовыми шкурами. Тем более, что они с вождем и так почти договорились.
Великое Бедствие затеял опасную игру, но и Вулси умел играть в нее не хуже.
Он оглянулся в поисках колодца. Поселение будто вымерло, навахо попрятались по своим хоганам, спасаясь от злых лучей, но Вулси это вполне устраивало. Он стащил с себя рубашку, небрежно бросив ее на край колодца, набрал полные пригоршни воды и вылил себе на голову. Холодные ручейки потекли по волосам, по шее и спине, а вот мелкие капли высохли, едва успев коснуться кожи. Пришлось зачерпнуть еще воды и повторить.
— Помочь? — раздался за спиной бархатный голос.
Да, эта часть тебя со временем точно не изменилась, ты все так же бегаешь за мной и все так же мной восхищаешься, подумал Вулси и вылил на голову третью пригоршню воды, отфыркиваясь и встряхивая волосами так, что с них полетели капли.
Он буквально чувствовал кожей, как Великое Бедствие прослеживает взглядом мокрые дорожки. Теперь он был в своей тарелке, в своей стихии. В конце концов, он привык соблазнять сам, хотя поддаться соблазну тоже оказалось довольно приятно.
— Ваш вождь всегда такой зануда? — спросил он весело, проводя ладонями по мокрым волосам.
Великое Бедствие подошел ближе, пожалуй, почти неприлично близко и доверительно сообщил:
— Только если его слушать. И когда рядом нет ничего и никого интересного.
— Кажется, я понимаю, о ком ты, — усмехнулся Вулси, и Великое Бедствие скопировал его усмешку.
Бобби Лайтвуд появился как всегда невовремя, и выглядел он не слишком довольным.
— Поехали отсюда, — буркнул он, но Вулси только покачал головой.
— Знаешь, Бобби, ты езжай, а я, пожалуй, останусь тут до завтра. Моя бедная задница не переживет еще одной поездки, — и рассмеялся в ответ на пораженный взгляд: — Да не снимут с меня за ночь скальп, не переживай.
На какую-то секунду Вулси показалось, что Бобби готов покрутить пальцем у виска и обругать его какими-нибудь заковыристыми словами, но, видимо, индейцы уже переполнили чашу его терпения настолько, что он не хотел оставаться в резервации ни одной лишней минуты. Поэтому он только бросил короткое «Как хочешь!» и вскочил на лошадь.
Великое Бедствие все так же стоял рядом и тоже провожал взглядом монументальную фигуру шерифа Шэдоу-Вэлли. А потом нагло положил руку на голую спину Вулси и повел вниз, широко расставляя пальцы.
— Целый день в седле? Я знаю отличное средство от такой усталости.
Вулси хмыкнул и придвинулся ближе.
Волки охотятся. И уж точно не упустят добычу, которая сама хочет, чтобы ее поймали. Поэтому когда они, наконец, остаются одни в хогане, Вулси целует Великое Бедствие сам. Он не влюблен и все еще хочет дружбы с молодым шаманом навахо больше, чем секса с ним, но кто сказал, что дружба не может быть с привилегиями.

[Люксория]

Мне понравилось клепать коллажики, поэтому я склепала еще один)))



Горбатая гора здесь в тему, ящетаю)))

[McCreation]

Очень классные коллажи - что первый, весь такой атмосферный с индейщиной, волком, в этих уютных теплых тонах - как отношения Вулси с ВБ с их дружбой (в первую очередь, все-таки, дружбой)); что второй, тоже теплый, но уже не только про дружбу))
Вулси и его мужики
Дойл вообще безумно радовал каждым своим появлением - он тут вот прямо по всем моим хэдканонам: тот еще шутник, язва, стоящая Вулси, хороший друг и при этом... не самый обремененный ответственностью человек. Не в том плане, что он совсем вот безответственный, а в том, что он тот дядюшка, который сам пойдет с племянниками пить и кутить, и еще особо злачные места покажет Вот так же тут и с Великим Бедствием - Дойл хорошо к нему относится и просто не смог предугадать, до чего дойдет показавшаяся ему забавной шуточка. И в отличие от многих остальных, он точно так же вел бы себя и с белым мальчишкой.
А еще мне очень нравится его прозорливость и прямота - вот это его про "первую большую любовь", его разговоры с Вулси в целом, его готовность быть рядом - когда нужно ехать разыскивать мальчишек или помочь уже самому Вулси. Он очень хороший друг и заботится о Вулси - едва ли не единственный. Вот этот момент, когда он приезжает на ферму - сразу же, как только Вулси решился туда вернуться - очень показательный. Он действительно готов переживать вместе с Вулси не самые приятные моменты и поддерживать его, когда тому тяжело.
Ну и кроме того, тут практически каждая фраза Дойла - мой сорт джема. "Небитые дети в шерифов вырастают"
Хорошая параллель того, как Вулси и Ральф оба потеряли родителей с тем, как теперь Вулси потерял Ральфа. В первом случае они все-таки оставались друг у друга, а здесь Вулси остался один и ему очень нужен был кто-то, кто поможет пройти через это не в одиночку, что для него делают Роланд и ВБ. ВБ вообще чудесный и в своей проницательности и непосредственности ("Вы делите одеяло?"), и в недетском понимании многих вещей, в мудрости не по годам. Он все еще остается ребенком, носится, доставляет проблемы, влипает в неприятности и достает взрослых, но в то же время очень хорошо понимает то, что не всегда осознают и те, кто гораздо старше. И сам же принимает взрослые, взвешенные решения. Его возвращение в племя - очень сильный и показательный момент. Как ребенок он может обижаться на то, как к нему относятся, чувствовать себя брошенным и несправделиво задетым, но как тот, с кем говорят боги и как будущий шаман, он знает, что ему делать. Хотя, как мне кажется, тут не обошлось и без положительного примера Вулси перед глазами)
Awwww
ВУЛСИНЬКА БОЖЕНЬКА НАШ СКОТТ
что тут можно сказать, кроме того, чтобы крикнуть бобром
Для Вулси тут, пожалуй, пост - самый тяжелый момент за всю его жизнь, время после смерти Ральфа, человека, который его вырастил, который был для него моральным ориентиром и давал ощущение дома, в который Вулси может вернуться. И вот здесь чувства Вулси показаны очень хорошо. Без углублений в ангст и страдания, что Вулси в принципе было бы не свойственно. Но повседневные детали при этом очень ясно дают понять, как тяжело теперь Вулси. Шляпа Ральфа, шахматы, которые Вулси не может убрать, ферма, в которой все напоминает о брате...


Хорошо показан тут более юный Вулси. Еще не такой заматеревший, не такой уверенный в себе и в своих суждениях. Еще не успевший завоевать несомненное уважение жителей. Его тут и задеть пытаются, и советов надавать. До того положения, которое он занимает для горожан, например, в "Кто-то заплатит" еще далеко, но в то же время в Вулси видны те решительность и твердость, которые помогут ему всего добиться.
Восхитительный Вулси
Сюжет, казалось бы, повседневный, без бандитов и перестрелок, но при этом очень затягивающий, интересный, насыщенный. Тут и за Великое Бедствие переживательно, и за Вулси грустно, и Дойл притягивает к себе внимание. Дойл с Вулси просто огонь Особенно в той одной строчке,
вы-знаете-какой!
С ВБ, впрочем, тоже! Очень нравятся мне их отношения, что сначала, что когда они встретились уже потом. И сомнения, колебания Вулси тут обоснованны - будь это любой другой индеец, он бы не сомневался, но это Великое Бедствие, которому он уши драл, и Вулси нужно убедиться, что тот действительно уже вырос и сам понимает и знает, чего хочет.
В общем! Молодец, мамо, офигенный фичок

[alaskan dawn]

Я СТАРАЛАСЬ ПОКОРОЧЕ А ПОЛУЧИЛОСЬ КАК ВСЕГДА

______________________

Мальчишка поднял на него глаза, и вдруг отчетливо напомнил нахохлившегося птенца.

Авввв, ПТЕНЧИК ВБ!!! Где-то с этого момента начала каваиться.

Сначала ему показалось, что мальчик не понял вопроса, склонив голову на бок, он задумался о чем-то, но потом все-таки ответил.
— Да. Один.

Это он раздумвал, считать ли духов и богов, чье присутствие он ощущает, или нет?

— Я — Вулси ткнул себя в грудь, — белый. А ты?
Подражая ему, мальчишка указал на себя:
— Дине.

Очень нравится этот кусочек, это немного клише, но так органично сюда вписано :3

— У меня нет друзей, — ответил он грустно.
— А мама и папа?
Уж эти слова пацан знать должен, пусть на его родном языке они звучат чуть иначе. Вулси не знал, как будет «отец», но вот мать у навахо будет «ама», а это почти созвучно.
Да, это мальчишка понял, но снова грустно покачал головой:
— Их тоже нет.

Мой бедный одинокий ребенок
Интересно, что с его родителями произошло в этом АУ? И вообще, Магнус в этом фичке такой птенчик, что его хочется няшить

Если только никто не возьмет его под свое крыло, не проследит, чтобы он не влезал в истории и не пострадал.
— Хорошо, тогда поедешь в город со мной, — вздохнул Вулси. Ему не очень-то хотелось взваливать на себя такие обязательства всего через год после вступления в должность шерифа, но что поделаешь? Не мог же он просто бросить этого ребенка в лесу!

Несмотря на ядик и общую наглость, у Вулси доброе сердце и наличествующая совесть. Я так понимаю, ВБ стал первым в веренице детенышей, которых еще молодой тут дядя Вулси взял под крылышко :3

Но у Вулси был опыт ведения допросов самых разных личностей, включая тех, кто плохо знал английский.
— Ты не понимаешь меня? Не скажешь? Не помнишь? Не знаешь, как перевести? У тебя нет имени?
Вулси делал паузу после каждого вопроса, давая мальцу возможность ответить, и тот только продолжал медленно качать головой. Но на последнем вопросе он вдруг энергично кивнул несколько раз. Вулси опешил.
— У тебя нет имени? Но почему?
— Не... выбрали, — объяснил мальчик после мучительных раздумий.

Вся сцена — от фальшивой улыбки Вулси, до того факта, что ему пригодился опыт допросов (это только за год что накопилось?), до офигевания Вулси и совместного преодоления языкового барьера —

Нет, он честно попытался, чем только рассмешил ребенка, и был вынужден расписаться в своей необучаемости такой тонкой премудрости, как имена навахо.

У меня чувство будто Вулси сделал такое специально чтобы разрядить обстановку, но скорее всего нет. Но вот такая мотивация бы вписалась, я думаю.

Нужно придумать тебе другое имя, — паренек все так же смотрел на него своими птичьими глазами, но Вулси уже пришла замечательная мысль. — Как тебе «Магнус»? Красивое имя, означает «большой», к тому же тебе оно странным образом подходит… Что скажешь?

И ТУТ Я ЗАОРАЛА

Вулси был первым кто дал ВБ имя! Пускай и временное, но все же!
Это так символично что ли, что они стали толчком друг для друга чтобы идти дальше — Вулси после смерти Ральфа, а ВБ — к тому, кем ему суждено стать
И каждый раз когда упоминаются «птичьи» черты и повадки ВБ, я внутри просто

осторожно, под катом взрыв пукана

Вообще-то Руфус был хорошим человеком, но стоило ему выпить, и его словно подменяли. Драки, оскорбления, пару раз даже за револьвер хватался. Поэтому, зная за собой такой грех, Руфус старался без повода не напиваться. А сегодня с ним что? Или опять жена выгнала?
— А на кой шерифу вообще эта обезьяна сдалась? — снова выкрикнул Руфус, видя, что сегодня его выступления в кои-то веки встретило одобрение толпы. — Это что, ваш внебрачный сынок, а шериф? Или может, грелка в постель?

И тут я охуела. То есть я понимаю, что это вот дерьмо очень в духе того времени и места, но как оно меня резануло. Расизм да еще и намеки на педофилию — и, видимо, расизм такой забористый, что будь эти обвинения правдивы — даже за гомосексуализм бы не посчитали, потому что походу индейцев за людей не считали. Арррр, у меня аж руки чешутся набить морду за эти слова! И хуже всего — и сейчас есть люди, которые придерживаются таких же взглядов, и от этого вся эта сцена в моих глазах становиться еще печальней. Особенно если учесть что это нападки на РЕБЕНКА.
Лично я считаю что у Вулси ангельское терпение, потому что для меня то, что человек пьян— не особо оправдание хуевому поведению и базару, за который человек типа не отвечает. Я когда бухая почему-то не лезу к людям с мерзкими обвинениями.
И время тоже не оправдывает людей — есть в вашем фичке и были в реальности нормальные люди. Короче, у меня от этой сцены чутка подгорел пукан, как вы поняли.

Он прищурился, смерив пьяного скандалиста ледяным взглядом, а через секунду Хастингсу выстрелом снесло шляпу с головы.

ИБО НЕХУЙ

Приподняв бровь, Вулси снова достал револьвер. Миссис Хастингс храбро заслонила мужа собой.
— Может, он к вам с извинениями завтра придет? Когда проспится? — умоляюще попросила она.
— Нет, — Вулси покачал головой. — Оскорблял при всех, пусть и извиняется при всех. Прямо сейчас.
— Извиняйся, идиот! — зашипела женщина, встряхивая мужа за грудки. Вулси всегда подозревал, у кого в этой семье яйца, и сейчас только получил лишнее подтверждение.

Во1, у миссис Хастингс яйца перевесят добрую половину мужиков в городе.
Во2, мне нравится наблюдать как молодой Вулси, которого особо ни во что не ставят, умело строит себе имя и не позволяет другим ходить по нему. Волчара

Как объяснить на языке жестов и десятке простых слов, почему Вулси спит в одной из двух тюремных камер, оборудовав из нее относительно жилую комнату? Да и не имелось у него желания объяснять, что после смерти брата он не мог заставить себя жить на ферме, где так много воспоминаний. Они окружают, не дают вдохнуть, от них хочется волком выть... В офисе как-то спокойнее. А что койки узкие и неудобные, так к этому оказалось не так уж сложно привыкнуть, особенно после покупки хорошего матраса.

То чувство, когда тюрьма предпочтительнее дома, где все напоминает об умершем брате
Хочется ВОЛКОМ выть...

К тому же, по вечерам люди приходили сюда выпить, потискать девочек, а то и подраться, если повод найдется, и присутствие малолетки никому не понравилось. К тому же шериф, обычно не чуждый таких развлечений, при ребенке и сам будет блюсти приличия и других заставит

Так что самым правильным будет быстренько перекусить и вернуться в офис, чтобы не мешать людям культурно отдыхать.

Мальчик прекратил оглядывать зал и застыл, переводя взгляд с Вулси на высокого мужчину за стойкой, а точнее на его ярко-зеленую жилетку.
— А что он ест? — Дойл вопросительно мотнул головой в сторону Магнуса.
— Это ребенок, Роланд, а не демон какой, — усмехнулся Вулси. — Ты не знаешь, что едят дети? Не волнуйся, кровь он не пьет.
— Вот и хорошо, а то она как раз закончилась.

ДОООООООООЙЛ КАКОЙ ОХУЕННЫЙ ДОЙЛ
ЭТО РЕБЕНОК А НЕ ДЕМОН
КРОВЬ ЗАКОНЧИЛАСЬ
ЖИЛЕТОЧКИ ДОЙЛА ОСТАВИЛИ НЕИЗГЛАДИМЫЙ ОТПЕЧАТОК НА ПСИХИКЕ ЮНОГО ВБ
А ПОЧЕМУ ВЫ ДУМАЕТЕ ОН ВЫРОСИ СТАЛ КУЧУ БУС И ПЕРЬЯ НОСИТЬ? ОН МОЖЕТ ТОЛЬКО ПОТОМУ ШАМАНОМ И СТАЛ ЧТОБЫ МОЖНО БЫЛО ЭТО ВСЕ НА СЕБЯ НАЦЕПИТЬ

Пока он отдавал распоряжения на кухне, Вулси провел Магнуса к свободному столу поближе к выходу и на всякий случай сел так, чтобы, если что, никто не смог добраться до мальчишки, минуя его.

ОМГ ВУЛСИ В РЕЖИМЕ ЗАЩИТНИКА ДАЙТЕ ДВА
А ЕЩЕ ТОТ ФАКТ ЧТО ОН ЗАЩИЩАЕТ МАЛЕНЬКОГО МАГНУСА

Дальше английские слова закончились, и Магнус закончил фразу на родном языке. Мужчины за столиком переглянулись, и один из них презрительно сплюнул на пол.
— Да он даже говорить по-человечески не умеет.

Когда очень сильно хочется вмазать выдуманным персонажам

[alaskan dawn]

— Нет, они не злые, — ответил Вулси громко, чтобы его услышали не только за соседним столом, но и все остальные посетители салуна. — И они не причинят тебе вреда. Правда, ребята? Потому что детей обижать нельзя, а если кто попробует… — он не стал заканчивать фразу, позволяя каждому додумать самому.

Вулси мне напоминает Бейна из "Возвращения Темного Рыцаря", который защищал Талию, когда та была мелкая

Тот снял шляпу и мялся на пороге, как девственник в борделе — вроде откроет рот что-то сказать и замолкает, снова соберется, но не решается.

Охренительное сравнение

Вулси закатил глаза. Порой нелюбовь жителей родного города к индейцам доходила до полнейшего абсурда. И обиднее всего было осознавать, что когда-то и он сам вел себя точно так же, пока Ральф не объяснил ему, еще совсем зеленому, почему он неправ.

Я бы об этом почитала, а еще лучше — цикл рассказов о Ральфе и Вулси
Мне кажется, Ральф — самый святой человек во всем этом цикле, и это при том, что он по сути не появляется.

Формально шериф в городе был представителем власти и закона, но только формально. На деле же горожане считали Вулси слишком молодым и неопытным, а потому остро нуждающимся в советах.

Как хорошо мне становится от мысли, что со временем Вулси станет, пожалуй, самым авторитетным человеком в городе

— Этот человек, — начал Магнус, кивая куда-то за окно, — он глупый, да?
А может, все он понимает, просто немного по-своему.
Вулси вздохнул. Как объяснить, что горожане не больно-то любят индейцев и даже боятся, и поэтому и относятся к ним, как к недоразвитым дикарям — чтобы самим было не так страшно. Чтобы самим себе казаться лучше, цивилизованнее, умнее, пусть на самом деле это так же далеко от истины, как и то, что Вулси собирался сказать.
— Да, — ответил он, потому что так было гораздо проще. Потому что правда была слишком сложной. — Он глупый.

С тех пор, как Вулси подарил ему новую, светлой кожи с отделкой из более темных полос в виде звезды. «Шляпа для настоящего шерифа» — пошутил он тогда, но Ральф действительно ее носил. Хотя Вулси и не был уверен, что она брату вообще нравилась. А старая шляпа валялась в офисе, и Ральф просто перекладывал ее с места на место.

Вулси заставил себя отмереть и подойти к полке. Обычно он прикасался к вещам Ральфа, только чтобы смахнуть с них пыль, и его стол не выглядел совсем уж заброшенным. Иначе пропадет ощущение, что он просто уехал по делам на недельку-другую. Ему не хотелось, чтобы Магнус их трогал, чтобы мерил эту чертову шляпу, но это было глупо и по-детски, это было невозможно объяснить словами, даже если бы юный навахо понимал по-английски. Поэтому Вулси даже не стал пытаться, а просто снял шляпу с полки и нахлобучил ее на голову Магнуса.
— Можно, — сказал он, с удивлением замечая, что улыбается, причем улыбается совершенно искренне.
Ковбойская шляпа на маленьком индейце смотрелась чужеродно и нелепо, но зеленые глаза светились из-под полей таким неподдельным восторгом, что не поддаться ему было невозможно. Магнусу не шла шляпа Ральфа, но почему-то именно это словно ослабило узел на сердце. Почему-то Вулси был уверен, что брат не был бы против.

АААААААА
ВСЯ ЭТА СЦЕНА ПРОСТО

РАЛЬФ КОТОРЫЙ НОСИЛ НЕ САМУЮ ЛЮБИМУЮ ШЛЯПУ ПОТОМУ ЧТО ЭТО БЫЛ ПОДАРОК МЛАДШЕГО БРАТА
ВУЛСИ КОТОРЫЙ ПЫТАЕТСЯ ПОДДЕРЖИВАТЬ ИЛЛЮЗИЮ ЧТО РАЛЬФ ВЕРНЕТСЯ И ВСЕ БУДЕТ КАК РАНЬШЕ И НЕ МОЖЕТ ОТПУСТИТЬ БРАТА
И ВОТ ЭТА ИЛЛЮЗИЯ ТРЕЩИТ ПО ШВАМ С ПОЯВЛЕНИЕМ ПАЦАНА-ТОРНАДО
И ВУЛСИ КОТОРЫЙ С УДИВЛЕНИЕМ ПОНИМАЕТ ЧТО УЛЫБАЕТСЯ ИСКРЕННЕ
ШРЭДОЭЗШЛПЁОПИПЖЩПХЗ
РАЛЬФ БЫЛ БЫ НЕ ПРОТИВ


*лягла на пол и заголосила*

Лунный Лис, вождь племени, покосился на ковбойскую шляпу Магнуса с таким отвращением на морщинистом лице, словно это была самая мерзкая вещь на Земле.
После этого Вулси даже не стал спрашивать, не хотят ли навахо взять Магнуса к себе. Да тот и сам неосознанно жался к нему, хоть и старался показать, что он смелый и независимый.

Представила мелкого ВБ, который жмется к Вулси потому что свои (по сути) не хотят его брать —

Дойл, который зашел узнать, как дела, долго ржал, сложившись пополам и держась рукой за прутья решетки.
— Да вы здесь прекрасно обустроились! Теперь Люпусвиль может претендовать на звание города с самой уютной тюрьмой в штате! Не хватает только штор. Синеньких и с оборочками… Написать, что ли, в «Уотрегласс-Трибьюн»? Чем не тема для статьи? Уж точно поинтересней цен на свиней и кукурузу!
Вулси мрачно смотрел на него исподлобья и думал, что непременно заставит Дойла расплатиться за эти насмешки. Вот как только решит, что делать с Магнусом, первым делом пойдет в салун и заставит. И платить дорогой друг Роланд будет долго, потому что нервы у Вулси за последние дни расшатались, а душевное равновесие быстро не восстановишь.

ДООООООЙЛ КАКОЙ ОХУЕННЫЙ ТУТ ДОЙЛ
КТО ЕЩЕ ПОДЪЕБЕТ КРОМЕ ЛУЧШЕГО ДРУГА
И ДА ОН ЗАПЛАТИТ
УХ КАК ЗАПЛАТИТ
ПОЛНОЧИ БУДЕТ ПЛАТИТЬ КАК МИНИМУМ
ДУШЕВНОЕ ЗДОРОВЬЕ ВУЛСИНЬКИ — ЭТО ОЩЩИНЬ ВАЖНО

И да, самая уютная тюрьма в штате с СИНИМИ ШТОРКАМИ ай си вот ю дид зэа

Зато вопросы и ценные наблюдения из него сыпались, как из рога изобилия, порой доводя Вулси то до приступов гомерического хохота, то до зубовного скрежета.
«Что это за петля на перекладине в центре города?»
«Зачем белые по воскресеньям притворяются перед своим богом, если он и так видит, какие они на самом деле?»
«Почему у женщин в салуне так мало одежды? Они бедные и не могут ее купить? И почему все к ним ходят? Потому что жалеют?»
«Почему мисс Бломфилд никто не берет в жены, ведь у нее такие вкусные пироги? Может, ей тоже раздеться и приманить?»

БОЖЕ КАЖДЫЙ ВОПРОС — БОМБА, НО ПОСЛЕДНИЙ ПРОСТО ФЕЕРИЯ! Мне тже немного жалко мисс Бломфилд, но ыыыыы
Вопрос о проститутках — тоже
Вопрос про Бога белых, мне кажется, мог бы задать и мелкий Вулси х)

— Вы с мистером Дойлом делите одеяло, да?

После этого разговора Вулси чувствовал острый стыд и за себя, и за своих соотечественников, а Магнус, похоже, окончательно убедился в том, что белые — идиоты.

А однажды Вулси даже застал его за попыткой курить сигары. Магнус кашлял так, будто вот-вот отдаст Богу душу, но это ничуть не помешало Вулси оттаскать его за уши. Зато потом они еще минут пятнадцать прекрасно гармонировали по цвету с покрасневшим от кашля лицом.

Я не знаю почему, но меня дико веселит идея того как молодой Вулси оттаскивает за уши и ВБ, и Алека (и Джейса)
Педагог от боженьки

— Потому что курить вредно. — Вулси покрутил сигару в пальцах. В воспитательных целях ее нужно было бы выбросить, но она была почти целая, и такое обращение казалось кощунством.
— Почему? — тут же уточнил вредный ребенок.
Вулси честно попытался вспомнить все занудствования доктора Фелла на эту тему, но он к ним никогда особо не прислушивался, поэтому фактов наскреблось немного.

Не то что щас — пихают блевотные картинки на пачки с сигаретами х)
Алсо, порадовали попытки Вулси вспомнить занудства Фелла, и представила как тот дотошно читает инструкции своим пациентам каждый раз когда ему доводиться кого-то лечить.

[alaskan dawn]

Все-таки дети это не его, понял вдруг Вулси. Не было у него ни желания, ни таланта воспитывать людей из трудных подростков.

ЛОЛ А ПОТОМ БУДУТ ТАМ ВСЯКИЕ ВКЛЮЧАЯ НЕЙТА А ВЕНЦОМ "ОТСУТСТВИЯ ЖЕЛАНИЯ И ТАЛАНТА ВОСПИТЫВАТЬ ЛЮДЕЙ ИЗ ТРУДНЫХ ПОДРОСТКОВ" СТАНЕТ ДЖО

Неделю спустя Вулси все же решил, что и Магнус, и город готовы, и отпустил парнишку гулять.

Повеселила формулировка, и НЕТ НЕ ГОТОВЫ

— Что-то я не припоминаю, чтобы вы и раньше проявляли такую активную гражданскую позицию, мэм. Например, когда ваш сын подрался с Билли Бутом неделю назад. Хорошо, я могу арестовать Магнуса до завтрашнего утра, если он, и правда, был зачинщиком этой драки. Но тогда Теодора я арестую тоже за прошлые грешки. Согласны? Или ваша жажда справедливости распространяется только на одного мальчишку навахо?
Миссис Митчелл поджала губы, молча схватила сына за руку и потащила домой. Тот оглядывался через плечо и смотрел на Вулси почти с отчаяньем, пламенея ушами. Но не в компетенции шерифа было спасение пацанов от их сверхзаботливых мамаш, способных обломать любую затею.

Мне нравится как Вулси упорно отстаивает ВБ и справедивость, несмотря на то что это непопулярные мнения действия, а у него нет еще того авторитета, с которым мы привыкли его видеть. А еще ржу с этого пацана и попыток выпендриться, которые ему постоянно обламывает мать

Зато Вулси еле сдерживался от резкой отповеди, и если бы не рука Дойла на плече, дело наверняка дошло бы до кулаков.
— Оставь, — выговаривал ему Дойл настойчивым шепотом. — Видишь, парень сам справляется. А Мортмейн только сильнее бесится и выставляет себя идиотом.
Это Вулси видел и сам, но был знаком с Акселем гораздо дольше Дойла и знак, что тот очень не любит выглядеть глупо. А раз так, то вполне может захотеть отыграться на Магнусе, потому что именно его считал виноватым во всех смертных грехах.

Мне вот кажется, что Вулси, зная столько лет Мортмейна, не был особенно удивлен когда вскрылось что эта гнида работала с шайкой Валентина.
Алсо, я вот верю ВБ, что тот койот был божеством или типа того, и вообще вся сцена очень... правильно вписалась в сюжет. Показывает эту разницу между навахо и белыми, то, что всегда всплывет что-то, что может еще сильнее оттдалить эти народы друг от друга. Ну ито, что ВБ, будущий шаман, естественно знает, что этот койот — не просто крупный койот.

— Ты бы забрал его на ферму, — негромко проговорил Дойл, глядя вслед удаляющемуся Мортмейну. — Хотя бы на несколько дней, пока не уляжется шум.
Вулси и сам понимал, что теперь Мортмейн это так не оставит и сегодня же начнет настраивать город против Магнуса. Увезти его куда-нибудь действительно было бы лучшим выходом, но ферма…
Дойл, правильно угадав его сомнения, только похлопал его по плечу.
— Так будет лучше, дружище. И для него, и для тебя. Ты слишком давно там не был. Я пришлю кого-нибудь, чтобы навели в доме порядок и приготовили вам что-нибудь поесть.

Мне нравится, что в этой сцене и не только — на протяжении всего фика Дойл рядом с Вулси, настоящий друг который всегда готов помочь
И то, как он понимает Вулси, без каких либо слов, знает, что для Вулси это тяжело, но необходимо, и поддерживает, делает все, чтобы помочь Вулси преодолеть себя
КАКОЙ ОХУЕННЫЙ ТУТ ДОЙЛ ААААААА

Вулси бросил шляпу на спинку кресла и прошел к столику возле камина, на котором все еще стояла шахматная доска с недоигранной партией. Положение Ральфа было безнадежным, Вулси должен был поставить ему мат в два хода, но брат заявил, что еще не все потеряно, и что он обязательно придумает, как выкрутиться. После его смерти нужно было убрать их в коробку, чтобы не бередили душу, но Вулси с каким-то болезненным упорством после каждой уборки в доме расставлял фигуры на доске.

И еще одна деталь, показывающая как тяжело Вулси отпустить брата, даже спустя год. И то, что Вулси помнит вот эту каждую деталь перед смертью брата —
Может он все еще сможет расставить шахматы на те позиции, столько лет спустя, если он год их протирал и ставил обратно

— А где он сейчас?
— Его убили, — ответил Вулси, внутренне сжимаясь в ожидании сочувствия, от которого становилось еще больнее.
Но Магнус только смотрел внимательно, по привычке чуть склонив голову к плечу.
— Ты… — он подумал немного, вспоминая правильное слово, — отомстил?
— Да, — Вулси кивнул, не зная, что сказать еще. Не объяснять же мальчишке, что такое закон и правосудие белых.
— Тогда ты все сделал правильно, а его дух ушел, и больше не будет беспокоить тебя.
Выдав это замечательное утверждение, Магнус, видимо, посчитал, что говорить больше не о чем, потому что снова занялся шахматными фигурками в коробке, а когда ему это наскучило, принялся носиться по дому со скоростью торнадо. Вулси вслушивался в его топот над головой и думал о том, что, наверное, он сделал не все, что должен был.

Откуда в этом ребенке столько энергии, удивлялся Вулси и ловил себя на том, что улыбается. А ведь этот дом так давно не видел его улыбок.

МАГНУС КОТОРЫЙ ПО СВОЕМУ ВИДИТ СМЕРТЬ
ВУЛСИ КОТОРЫЙ БОИТСЯ ЧУЖОЙ ЖАЛОСТИ
КАК И ДЖО
ЭФФЕКТ КОТОРЫЙ ОКАЗЫВАЕТ НА ВУЛСИ ПРИСУТСТВИЕ ВБ, КОТОРЫЙ, КАК И ПОЛОЖЕНО ШАМАНУ, ОТГОНЯЕТ ЗЛЫХ ДУХОВ, КОТОРЫЕ ПРЕСЛЕДУЮТ ВУЛСИ В ЭТОМ ДОМЕ
ВУЛСИ ВПЕРВЫЕ УЛЫБАЕТСЯ ДОМА ГОД СПУСТЯ ПОСЛЕ СМЕРТИ БРАТА

Нужно будет нанять кого-то, чтобы присматривал за садом, иначе весь многолетний труд Ральфа пойдет насмарку.

ВУЛСИ ПРОДОЛЖИТ ДЕЛО РАЛЬФА И НЕ ТОЛЬКО С ЯБЛОНЯМИ
ВСЮ ЖИЗНЬ ВУЛСИ ОТДАЛ НА ТО, ЧТОБЫ МНОГОЛЕТНИЙ ТРУД РАЛЬФА НЕ ПОШЕЛ НАСМАРКУ
ВМЕСТО ОГНЕ БОЛЬШОГО ГОРОДА И КАРЬЕРЫ
ОХРАНЯТЬ ГОРОДИШКО В ЦЕНТРЕ НИГДЕ

Когда умерли родители, Ральфу было примерно столько же, сколько Вулси сейчас, и одному Богу известно, как ему было тяжело. Продолжать жить в этом доме, заботиться о младшем брате, быть сильным даже тогда, когда хотелось опустить руки и пожалеть себя. Вулси тогда было четырнадцать, и хотя он тоже горевал, но пережил смерть родителей гораздо легче и быстрее. Но как бы то ни было, Ральф не оставался в доме один, наедине со своим горем, воспоминаниями, страхами.
Глядя, как Магнус скармливает своему коню одно яблоко за другим, Вулси думал о том, что, возможно, ему это и было нужно — чтобы кто-то приехал сюда с ним и остался. Простое человеческое желание не быть одному.

Вот кстати да! Присутствие тех, за кого мы несем ответственность, чье выживание зависит от нас помогает держаться в самую трудную минуту, и в каком-то смысле Ральфу было и тяжелее и проще чем Вулси. Он был ответственен за младшего брата, но в то же время ему было для чего жить, в то время как Вулси весь этот год, похоже, существует по инерции.

В просвете между деревьями мелькнула шляпа и темные волосы до плеч, и Вулси усмехнулся, узнав Дойла. Магнус тоже обернулся, но гость его ничем не заинтересовал, и он снова вернулся к расчесыванию гривы Охэнзи. И снова картина получилась почти идиллической.
Роланд не стал спешиваться, подъехал к самому крыльцу, глядя на Вулси сверху вниз.
— Любуешься?
Вулси пожал плечами.
— Я привез тебе свежую газету, — Дойл все-таки слез с лошади и расстегнул седельную сумку. — А еще виски и сигары.
— Если бы я тебя не знал, подумал бы, что ко мне спустился ангел милосердия, — фыркнул Вулси, принимая бутылку своего любимого односолодового. — Но я тебя знаю, и у тебя точно есть корыстный мотив.
— Возможно, — усмехнулся Дойл. — Может, я приехал, чтобы напроситься на ужин?

БОЖЕЕЕЕЕЕ ВОТ ЭТО ВОТ ПОЯВЛЕНИЕ ДОЙЛА — АКИ НИМФА МЕЛЬКНУЛ МЕЖ ДЕРЕВЬЕВ
АНГЕЛ МИЛОСЕРДИЯ ДААААА
И ЕСТЕССНА ВУЛСИ ПЬЕТ ОДНОСОЛОДОВЫЙ Я ЗНАЛА
дооооойл ДООООЙЛ ОООООО

[alaskan dawn]

— Проходи, — махнул он в сторону столовой. — С радостью угощу тебя ужином, если ты его приготовишь.
— Это слишком нагло даже для тебя! — хохотнул Дойл.
— Ну, я могу разогреть для тебя утренний горелый омлет. Магнус, засранец, отказался его есть, и весь день питается одними яблоками.
Из-за шрама улыбка Дойла казалась кривоватой, но в голосе появилась знакомая Вулси хрипотца.
— Моришь пацана голодом? Ладно, так и быть, ужин с меня, но будешь должен.
— Тебе повезло, — отозвался Вулси таким же тоном, — у меня большая кровать, и я не люблю оставаться в долгу.
— У тебя же теперь в доме ребенок.
— Он спит на первом этаже, и если сильно не шуметь...
Улыбка Дойла стала шире. Он подмигнул и скрылся на кухне, где деловито зазвенел посудой. Через какое-то время оттуда донесся умопомрачительный аромат жареного лука и картошки, и, привлеченный запахами, с улицы вернулся Магнус. Весь чумазый, но довольный, он втянул носом воздух и тут же сунулся на кухню, но через секунду вылетел оттуда, потирая лоб. Вулси плеснул себе виски и тихо посмеивался, глядя на его недовольную мордашку. Роланд терпеть не мог, когда ему лезли под руку во время готовки. Пару раз и Вулси получал от него ложкой по лбу — не больно, но очень обидно.
Впрочем, жареная картошка с луком и беконом быстро подняла Магнусу настроение. Вулси еще не видел, чтобы еда с тарелки исчезала с такой скоростью, а Дойл даже удостоился сравнения с какой-то Сердитой Сойкой. Наверное, эта женщина из племени Магнуса обладала выдающимся кулинарным талантом.
— Жаль, что ты не живешь тут с нами, — заявил мальчишка напоследок и снова умчался на улицу. Здесь, на ферме он почти все время проводил в саду.
Роланд расхохотался, и Вулси тоже не смог удержаться от смешка.
— Вот же неблагодарный паршивец!
— А что ты хотел? На твоей стряпне можно умереть с голодухи. Послушай совет умного человека и найми кого-то, чтобы убирался и готовил. Ты к такой работе не приспособлен.

С ЧЕГО НАЧАТЬ НАЧНУ С НАЧАЛА
КАКОЕ У НИХ ОБЩЕНИЕ ТАКОЙ ААА БРОШЕНЬКИ Я НЕ МОГУУУ
ДААА ВУЛСИ НАГЛЫЙ
И КРИВОВАТАЯ УЛЫБКА ДОЙЛА С ХРИПОТЦОЙ В ГОЛОСЕ АААА
люблю мужиков которые умеют готовить кстати
ПРЕДСТАВИЛА КАК ВУЛСИ ПОЛУЧИЛ ОТ ДОЙЛА ЛОЖКОЙ ПО ЛБУ — УМЕРЛА
МААААГНУС КАКОЙ ЖЕ ТЫ ЗАСРАНЕЦ ОБОЖАЮ
ДОЙЛА СРАВНИЛИ С СЕРДИТО СОЙКОЙ, Я СЧИТАЮЮ ЭТО И ТОТ ФАКТ ЧТО ОН ТРАХАЕТ ВУЛСИ УЖЕ ВОЗВЕЛИ ЕГО НА ВЕРШИНУ РАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА ВЫШЕ ТОЛЬКО НЕБО
Интересно, Вулси наймет Бриджит вскоре после того как Магнус вернется к своим?

В этот вечер Вулси снова чувствовал себя на ферме, как дома. И когда Роланд цеплялся за его плечи, кусая губы, чтобы сдержать стоны, призраки прошлого, раньше прятавшиеся в темноте, таяли, словно клочья тумана. А может, сгорали от стыда.
— Вы сегодня делили одеяло? — спросил Магнус за завтраком.
Роланд закашлялся, чуть не подавившись кофе.

— А ты будешь делить одеяло со мной, когда я стану взрослым? — повернулся Магнус к нему, и Вулси подумал, что в очередной раз ошибся в масштабах бедствия.
— Вырасти сначала, — отрезал он, — а потом поговорим.

ДОЛСИ
КАКИЕ ОНИ
О Х У Е Н Н Ы Е


А ПОТОМ МАГНУС ТАКОЙ
МИСТЕР ДОЙЛ
МИСТЕР ДОЙЛ АЖ ПОДАВИЛСЯ

А ВБ СТРОИТ УЖЕ ПЛАНЫ НА БУДУЩЕЕ, МОЛОДЕЦ ПАЦАН!

Ярость поднялась из глубины, билась набатом в ушах, пустила сердце в галоп. Вулси сжал кулаки до белых костяшек, потому что пальцы так и чесались схватиться за револьвер самому. Господи, как он жил раньше с этими людьми в одном городе, считал их приятелями и не видел, насколько они прогнили изнутри?

Хорошо описана вот эта ярость, праведное негодование, инстинкт защищать и чувство справедливости — тут все наслаивается снежным комом и едва не сметает Вулси. И вот это вот осознание чужой гнили — как Вулси потом будет защищать этот город, после того как стал свидетелем всего этого говна и расизма, который люди готовы на ребенка вылить?

За спиной Мортмейна гипнотизировал стойку Дойл. Конечно, теперь он чувствует себя виноватым! А когда пьяные мужики решили поиздеваться над Магнусом, где была его совесть?
Не говоря ни слова, Вулси подхватил слабо пискнувшего Магнуса на плечо.
— Не ожидал от тебя, — бросил он Дойлу.
Тот только виновато потупился, но оправдываться не стал, да Вулси сейчас и не стал бы слушать.

Кстати, пожалуй соглашусь с Мак — не знаю если Дойл понимал к чему идет, или всерьез считал это забавной идеей без злого умысла. Нравится видеть вот такого смущенного и виноватого Дойла — редкое зрелище. И видно, что для него значит мнение Вулси. Но при этом все взрослые и без лишних бросаний в ноги, конечно, что есть хорошо.

Они грабят почтовый вагон и отнимают у пассажиров деньги и драгоценности, но при этом стараются не убивать без нужды. Согласно показаниям свидетелей, они даже извиняются за причиненное беспокойство, прежде чем снова вскочить на коней и скрыться в темноте. Журналист, написавший статью, был от них в полном восторге, если судить по стилю изложения.

Журналист больно идиот, вот отняли бы у него бабло — уже не так бы запел, пускай там стопицот раз извиняться. Но вообще если это Валя, то зачем эти расшаркивания? Или это он потом эволюционировал в головореза?

Проигнорировав и ее, и возмущенные возгласы из толпы, Вулси повернулся к Дойлу:
— Роланд, поедешь со мной?
— О чем речь? Конечно! — тот хлопнул Вулси по плечу.

Хороший друган Дойл, который всегда рядом — это мой кинк

А у мистера МакДугала недавно кто-то кукурузу на поле повалял, причем не просто так, а какими-то кругами. Я тогда всю ночь не спала, как узнала, а теперь и вовсе буду бояться глаза сомкнуть!

[тема из «Секретных материалов» играет где-то на заднем фоне]

Магнус сидел позади Вулси и так сильно сжимал руки на его животе, словно боялся чего-то. Может, того, что Вулси отвернется от него так же, как все остальные. Еще там, у скалы, виноватым по умолчанию стал навахо, хотя Тедди и пытался сказать, что посмотреть на ограбленный поезд было его идеей.
Вулси успокаивающе погладил стиснувшие его рубашку ладони, и Магнус прижался к нему сильнее, не отпуская до самого города.

ВОТ Я ХОТЕЛА ПОГОВОРИТЬ ОБ ЭТОЙ СЦЕНЕ НО РЕШИЛА ПРИПАСТИ ДЛЯ КОММЕНТА чтобы хоть что-то новое ты прочитала
Мне тут нравится каждый деталь: от Тедди, который пытается взять вину на себя, до чуткого Вулси, пытающегося успокоить одинокого и испуганного ребенка, показать, что он от него не отвернется как (почти) все остальные.
И ВБ, бедный ребенок, который настолько привык быть невольным виновником всего и вся, и что за него некому вступиться
Это одна из самых душераздирающих сцен в фичке, по моему мнению.

— Помнится, мы с Генри и Айзайей Блэком как-то вот так же поехали пуму ловить, которая корову на ферме МакДугалла задрала. Нас тоже полдня искали, пока не нашли голодных и зареванных в овраге. Помнишь, Генри?
— А как же, — Бранвелл почесал свою рыжую макушку. — Мне потом так влетело, неделю сидеть не мог. Это тебя брат не порол.
— А стоило бы, — неожиданно проворчал отец Захария, до того предпочитавший не вмешиваться. — Может, дури в голове было бы поменьше, а заботы о духовном побольше.
Вулси посмотрел на него с притворным недоумением:
— Разве я недостаточно духовный? Я даже пел в церковном хоре!

Во1, отсылка на сериального Люка :3
Во2, ВУЛСИ ПЕЛ В ЦЕРКОВНОМ ХОРЕ Я НЕ МОГУ С ЭТОЙ ИРОНИИ
В3, нравится что Вулси и мэра Бранвэлла связывает товарищество с детства :3
Ну и напоследок, СВЯТОЙ СТАРШИЙ БРАТИШКА РАЛЬФ

[alaskan dawn]

Разве что мальчишки вели себя умнее взрослых и не стали прогонять друга из своей компании. Вместе они целыми днями носились неизвестно где, воровали булки в булочной, лазили за грушами во двор к мистеру Пибоди, колотили друг друга из-за всякой ерунды, а потом щеголяли с синяками под глазами.
Миссис Митчелл еще несколько раз приходила жаловаться на дикого индейца, обижающего ее Тедди, чем приводила сына в отчаяние. Вулси только хлопал парня по плечу, понимая, какого стыда парень натерпелся перед друзьями.

Дети в этом фике вызывают у меня куда больше симпатии и уважения чем взрослые. Я бы хотела кстати про этого Тедди почитать камео в будущем таймлайне.

Вулси не знал, что делать, особенно после брошенного однажды Магнусом злого «Ты просто хочешь от меня избавиться, как и все остальные!»
— По-моему, пацан просто запутался, — выдвинул версию Дойл. — Он и домой вроде хочет, и не хочет расставаться с тобой, потому что ты его первая большая любовь. А ты, вместо того, чтобы уговаривать его остаться, отсылаешь его от себя.

ДОЙЛ ЗРИТ В КОРЕНЬ
И реакция Магнуса, вот это вот отторжение из-за обиды, и эта безответная и безнадежная детская влюбленность в старшего, и вообще — очень шикарно

— Это не проблема. Мальчик и сам знает, что ему пора. Он просто не хочет расставаться с тобой.
— Я тоже буду по нему скучать, — хмыкнул Вулси, — но предпочитаю делать это на расстоянии.
Ярость Бури рассмеялся, запрокинув голову, словно услышал что-то очень смешное.
— Не удивительно, шериф. Навахо не дают имена, если за ними нет правды.
— А как его хоть зовут на самом деле? Он не знает, как перевести свое имя на английский.
— Великое Бедствие, — сообщил индеец с усмешкой.

Вскочив в седло одним стремительным движением, Ярость Бури махнул рукой и подмигнул:
— До встречи, шериф, и да прекратятся в твоем городе бедствия великие и малые.
Вулси со смехом приподнял край своей шляпы, давая понять, что оценил шутку, и что тоже надеется на новую встречу.

Во1, Ярость Бури кажется адекватным мужиком, радует, что у них с Вулси получился почти дружеский диалог х)
И да, эти шуточки о том что ВБ, конечно, няшка, но лучше каваиться с расстояния
Ну и да, имя ВБ было отлично проиллюстрировано на протяжении всего фичка, непонятно даже почему Вулси вообще удивился

— А они этого хотят? — уточнил Вулси, пряча улыбку.
— Да, — Магнус вздохнул и опустил голову еще ниже, так что теперь Вулси мог видеть только его затылок.
— Откуда ты знаешь?
— Я всегда знаю, — снова вздохнул мальчишка. — Только мне никогда никто не верит.

— И что теперь? Сделаешь так, как хотят боги, и уедешь, или останешься, а боги пусть думают, что хотят?
— Все равно все будет так, как они хотят…

Есть в это сцене что-то чутоку душераздирающее — опредленное бремя мистической связи с другим миром, которое выпало еще ребенку, одиночество сироты, понимание, что от судьбы не убежишь. Хороший очень кусочек *0*

Словно в ответ на его мысли, Магнус обернулся и бросил на него просительный взгляд.
— А можно я уеду не прямо сегодня? — спросил он с надеждой.
— Конечно, можно! Мы ведь еще не устроили тебе прощальную вечеринку! И поверь мне, дядюшка Вулси знает толк в вечеринках.

Какие они лапушки, я не могу
Дядюшка Вулси закатит вечеринку, о дааа, в этом можно не сомневаться

И все же ему было жаль парнишку, который смотрел на празднующих людей с понимающей улыбкой. Сегодня тот надел свои старые вещи, в которых приехал, хоть сейчас они были ему немного малы, распустил волосы и даже снял свою любимую шляпу.
— Знаешь, — он наклонился к Вулси, чтобы перекричать пьяное пение, — если бы в племени знали, что я хочу уйти, они бы праздновали точно так же.

Вот знаешь, это наверное личное, но меня вот цепляет сильно это чувство ненужности, которое очевидно несет с собой мелкий ВБ. И то, что для него Вулси стал, ну... незнакомцем, который не прошел мимо, а взял под крыло, защищал и все такое... Конечно, в его резервации о нем заботились по своему всей деревней, но там вроде как у людей и выбора нет. Мне нравится думать, что Вулси с одной стороны показал ВБ, что не всем на него наплевать, а с другой все это путешествие в целом показало, где его место — и оно не с Вулси, что иронично возможно, но правильно. И пускай он приносит хлопоты с собой всюду, он понял где его дом, перестал попытки влиться к белым.

— Ты же прекрасно умеешь говорить гадости в ответ, — Вулси подмигнул и похлопал парня по плечу. — Разве ты здесь ничему не научился? Мало кто захочет лезть к тебе, если будет знать, что получит сдачи. Просто отбей у них желание смеяться над тобой.
Чуть просветлев лицом, Магнус улыбнулся и кивнул.

ДЯДЮШКА ВУЛСИ ДУРНОМУ НЕ НАУЧИТ ПЕДАГОГ ГОДА, УЧИМ ДЕТЕЙ САМОЗАЩИТЕ, ВОСПИТЫВАЕМ ИЗ ВЧЕРАШНИХ ТРУДНЫХ ПОДРОСТКОВ ПОМОЩНИКОВ ШЕРИФОВ

Магнус, хотя нет, пожалуй, сейчас все-таки Великое Бедствие смотрел на него, наклонив голову к плечу, и в его странных глазах плескалось море, от которого становилось не по себе. А потом он порывисто прижался к Вулси, обнимая, стискивая до боли, но всего на секунду.
— Пожалуй, я все-таки буду скучать, — усмехнулся Вулси в чернявую макушку. — Самую малость.
Великое Бедствие отпустил его и отступил на несколько шагов, пряча руки за спину. А потом и вовсе развернулся и запрыгнул на коня.
— Пожалуй, я тоже. Совсем чуть-чуть. Спасибо тебе за все, Вулси Скотт.
И серый конь рванул с места в галоп, поднимая копытами пыль.

Вся эта сцена с прощанием — это такая светлая грусть, и боже, я пока читала весь фик вспомнила каково быть подростком, и вообще Какой тут Вулси — у меня вот правда нет слов, но черт, вся сцена настолько реальна и правдива в эмоциональном плане, КАК ТЫ ТАК УМЕЕШЬ
Я НЕ ЗНАЮ У МЕНЯ НЕТ СЛОВ ОПИСАТЬ НАСКОЛЬКО ЧУДЕСНА ЭТА СЦЕНА Я ПРОСТО ТЕБЯ ТИСКАЮ ЗА ТАКУЮ ОХУЕННУЮ СЦЕНУ ПРОЩАНИЯ

Вулси не понял, что именно, только отметил про себя, что и голос у него под стать внешности — глубокий и бархатистый. С таким шаманом Вулси готов был поверить в любую магию.

Я ТОЖЕ
ВСЕ МЫ ЧОУЖТАМ

КАК ВУЛСИ ЗАЛИПАЕТ НА ВБ, ЧУВСТВУЕТ ЕГО ВЗГЛЯД
МММММММ

Он поднял взгляд выше, скользнул им по красиво очерченным ключицам, по горделивой линии шеи, по пухлой нижней губе и выразительному носу. И вдруг наткнулся на яркий и полный взаимного интереса взгляд. Шаман рассматривал его так же откровенно, и в его глазах Вулси уловил насмешку. Словно этот навахо ждал от него чего-то, какой-то другой реакции, словно Вулси провалил какой-то важный экзамен. И снова ему показалось, что он видел эти глаза раньше, когда-то очень-очень давно.

ВУЛСИ МОЖЕТ И ПРОВАЛИЛ ЭКЗАМЕН НО ОБЯЗАТЕЛЬНО ЯВИТСЯ НА ПЕРЕСДАЧУ
КАК НЕПРИЙТИ ТО
КАКОЙ ПРЕПОДАВАТЕЛЬ! И ПРЕДМЕТ ИНТЕРЕСНЫЙ!

Его волосы блестели на солнце, а бронзовая кожа будто сияла изнутри. Вулси так захотелось почувствовать, какой она будет под его пальцами, что он неосознанно шагнул вперед и очнулся только от окрика Бобби.

ВУЛСИ АЖ В ТРАНС ВПАЛ,НАСКОЛЬКО ЗАЛИП НА ПТИЧКУ НАШ ВОЛЧАРА
ГИПНОТИЧЕСКИЙ ШАМАН
Вообще вся сцена описана так, что я буквально чуствую жару (и нет, вовсе не потому, что на улице +30) и как сложнее Вулси противостоять желанию когда тут ТАКОЕ

Шаман смотрел на него, каким-то птичьим движением наклонив голову к плечу. И глаза у него были не черные и не темно-карие, как у всех индейцев, которых он встречал раньше, а зеленые с золотом. Очень редкий, очень необычный цвет. Вулси точно их когда-то уже видел.
— Ну, здравствуй, Вулси Скотт, — сказал шаман по-английски почти без акцента. — Не узнаешь?
И Вулси вспомнил.
— Магнус, — выдохнул он разочарованно.
— Давно меня так не называли, — усмехнулся шаман. Великое Бедствие, исправился Вулси про себя. — И мне казалось, что еще секунду назад ты был рад меня видеть.

УУУУУ Я ПОКА ЧИТАЛА ВСЕ ЖДАЛА ЭТУ СЦЕНУ И ОНА НЕ ПОДВЕЛА
"Ну, здравствуй, Вулси Скотт"
"ДАВНО МЕНЯ ТАК НЕ ЗВАЛИ"
Взрослый, уверенный в себе ВБ, который походу где-то практиковал все эти восемь лет английский —
И нравится, как Вулси про себя исправляется с Магнуса на ВБ.

— Послушай, Магнус…
— Нет, — перебил тот, — это больше не мое имя. Да и моим оно было совсем недолго. Я уже не тот ребенок, который бегал за тобой в ковбойской шляпе и заглядывал тебе в рот. Разве ты не видишь?

— А вот ты совсем не изменился, — теперь голос Великого Бедствия звучал иначе, мягче, почти с нежностью. — Снова пытаешься делать только то, что считаешь правильным. Снова пытаешься меня защищать.
.
Вот почему так отчаянно не желали склеиваться воедино образы маленького Магнуса и Великого Бедствия, шамана племени навахо. Магнус был потерявшимся ребенком, который не знал, где его место в этом мире. Великое Бедствие не сомневался ни секунды. Даже когда остальные навахо встретили его шаманство с недоверием, он не усомнился в себе. Теперь он делал то, что считал правильным. Теперь он был защитником.
— Когда ты смотришь на меня, кого ты видишь? — спросил Великое Бедствие, снова по-птичьи наклонив голову. — Магнуса?
— Нет, — честно ответил Вулси.
— Это хорошо. Мне бы хотелось, чтобы ты видел меня, а не его.
Он бросил на Вулси последний взгляд и прошел к богато украшенному хогану. Бусины в его волосах сверкали на солнце так ярко, что смотреть на это было больно.

[alaskan dawn]

КАЖДАЯ СТРОЧКА БЬЕТ ПРЯМО В СЕРДЕЧКО
ВСЕ ПО ДЕЛУ
ВСЕ В ЯБЛОЧКО
ИЗМЕНИВШИЙСЯ ВЕЛИКОЕ БЕДСТВИЕ КОТОРЫЙ УЖЕ НЕ ПОТЕРЯННЫЙ РЕБЕНОК А НАШЕЛ СЕБЯ И ОН И ТОТ ПТЕНЕЦ — РАЗНЫЕ ЛЮДИ, РАЗНЫЕ ЖИЗНИ
— Это хорошо. Мне бы хотелось, чтобы ты видел меня, а не его.
ААААВДОАЫЖОПЭДЛИАВДЛАВЭЩДО ЩОЖКДЛРПЛОТИ МЛР МДЛРЛОКТМЬ А

НО ПТИЧЬИ ПОВАДКИ ОСТАЛИСЬ
ВУЛСИ КОТОРОМУ СТЫДНО О БОЖЕЧКИ ПО МОЕМУ ЭТО ВПЕРВЫЕ НА МОЕЙ ПАМЯТИ Я ЧИТАЮ О ТАКОМ ВУЛСИ
"А ВОТ ТЫ СОВСЕМ НЕ ИЗМЕНИЛСЯ"
Сверкающие бусины на которые Вулси смотреть больно — цепляющая деталь в этой сцене, не знаю почему, может потому что сам ВБ такой — сверкающий, точнее сияющий огнем изнутри, что глаз не оторвать.

Рассказать Дойлу, и он поднимет его на смех — чтобы у Вулси Скотта не нашлось подходящей случаю остроты! Может, и нашлась бы, но острить не хотелось, поэтому он просто сидел и смотрел, вспоминал, сравнивал. Образ мальчугана из прошлого, почти стершийся за прошедшие восемь лет, не желал всплывать из глубин памяти. Вулси даже не был уверен, что помнил его лицо. Только старую шляпу Ральфа. Разбитую вазу тетушки Адалуолфы, которую давно стоило разбить. Драки с городскими мальчишками. Бломфилд, над которой после неосторожных слов Магнуса еще долго подшучивали все, кому не лень. Что из этого осталось в Великом Бедствии? Вулси не имел ни малейшего понятия. Но образ Магнуса таял, вытесняемый другим — таким ярким, словно вытканным из бронзовых нитей и солнца. И этот новый образ вызывал любопытство, желание узнать и множество других, совсем неуместных желаний, с которыми Вулси сможет справиться. Не в первой.

Это очень правильная сцена, которая показывает, как мы помним спустя много лет большинство людей, с которыми жизнь сводит ненадолго — какими-то фрагментами,не столько людей сколько какие-то конкретные моменты или детали связанные с ними.
любопытство, желание узнать и множество других, совсем неуместных желаний, с которыми Вулси сможет справиться. Не в первой.
Вот мне интересно, неужели Вулси когда-то подавлял свое желание,а не шел и соблазнял? Это касалось гетеро мужчин, которых соблазнить у Вулси не было никакого шанса?

И да, Дойл бы не упустил возможность подколоть Вулси! х)

Великое Бедствие затеял опасную игру, но и Вулси умел играть в нее не хуже.

Волки охотятся. И уж точно не упустят добычу, которая сама хочет, чтобы ее поймали. Поэтому когда они, наконец, остаются одни в хогане, Вулси целует Великое Бедствие сам. Он не влюблен и все еще хочет дружбы с молодым шаманом навахо больше, чем секса с ним, но кто сказал, что дружба не может быть с привилегиями.

УУУУУ ВСЯ ЭТА СЦЕНА
ВОЛЧАРА
ПТИЦА КОТОРАЯ ХОЧЕТ БЫТЬ ПОЙМАННОЙ ВОЛКОМ


ШИКАРНАЯ КОНЦОВКА :3

____________________________

Что я хочу сказать в целом по фичку, когда я прооралась.

Мне нравится сколько тем раскрыто: как Вулси оправляется после смерти брата, кирпичик по кирпичику вытсраивает репутацию и авторитет в городе, становление его как уверенного, рассудительного шерифа которго мы знаем — он тут не то,чтобы сильно отличается от себя зрелого, но все же.
И потом это во многом фик о становлении ВБ, его самоопределении и поиск своего места.
Как они помогают друг другу пройти через непростой для каждого период.

Тема расизма и нетерпимости, непонимания и одиночества — все так чудесно и к месту вплетено в сюжет, все работает вместе и создает единую картину.

Ну и вишенкой на торте — Дойл. Тут уже были крики бобром, но я была безумно рада увидеть больше его взаимодействия с Вулси, увидеть как он поддерживал его в непростой период. Фик придает бОльшей глубины их отношениям, если возвращаться к написанным раннее фичкам. То же самое тносится и к отношениям Вулси с ВБ — когда мы понимаем насколько важную, пускай и маленькую, роль оба сыграли в жизнях друг друга.


ЖЕНА!!! СЛОВО "СПАСИБО" НЕ ВЫРАЖАЕТ ВСЕЙ ГЛУБИНЫ МОЕЙ ПРИЗНАТЕЛЬНОСТИ И ВОСХИЩЕНИЯ, МОГУ ТОЛЬКО ОРАТЬ БОБРОМ!
ЭТОТ ФИК СТОИЛ ПОЛУГОДА ОЖИДАНИЯ
ТЫ ПРОСТО КОСМОС
ТЫ ТАКАЯ ОДНАААА СЛОВНО В НЕБЕ ЛУНААААА

ДАЙ Я ТЕБЯ ПОЖАМК ЖАМК

[Люксория]

McCreation, *радостно тискает детя*
Дай я в тебя поору! Не как ответ на отзыв, а просто. Имею я право раз в жизни орнуть бобром?
Мне было неожиданно кайфово писать этот макси по неожиданной для меня причине. Вот эти вот обсуждения в процессе, коллективное рождение идей - это было так круто! Я сто лет не писала с кем-то, если можно в данном случае применить это понятие, и уже отвыкла, а тут такой прям взрыв позитива))) Да и вообще было интересно вписывать эту идею в цикл, искать кучу новой инфы, раз двадцать пересчитывать с Настей, сколько кому лет, придумывать Ральфу хобби. Узнать, что первый хоган первому мужчине навахо построили бобры))) Я считаю, что это те самые бобры, которые Ксенино тотемное животное))) Узнать, что Флора, оказывается, в курсе про Дойла и Вулси и их покрывает, что Дойл играет на скрипке и кучу прочей инфы, которая в фичок не вошла, но все эти обсуждалки меня так вдохновляли)))
Был, конечно, момент, когда я психанула и сказала, что не буду дописывать. Причем сама же виновата, потому что надо было изначально пойти почитать "Богов" и не начинать даже, а не спохватиться на 9,5 тысячах слов. Но у меня ж самая лучшая память в семье, чо. Это ж все знают))) И то, что в итоге ты согласилась поправить свой текст, чтобы впихнуть мой макси в цикл - правда, много для меня значит! Спасибо тебе и Насте за это! *усиленно любит семью*
Теперь по сабжу, собсна.

Дойл вообще безумно радовал каждым своим появлением - он тут вот прямо по всем моим хэдканонам: тот еще шутник, язва, стоящая Вулси, хороший друг и при этом... не самый обремененный ответственностью человек. Не в том плане, что он совсем вот безответственный, а в том, что он тот дядюшка, который сам пойдет с племянниками пить и кутить, и еще особо злачные места покажет

Учитывая, как у вас его мало (в силу объективных причин, потому что вы пишите от лица Джо), и что я его писала в основном по тому представлению, которое у меня сложилась по тем инсайдам, что вы сливали в чатик - я прям горжусь собой!

А еще мне очень нравится его прозорливость и прямота - вот это его про "первую большую любовь", его разговоры с Вулси в целом, его готовность быть рядом - когда нужно ехать разыскивать мальчишек или помочь уже самому Вулси. Он очень хороший друг и заботится о Вулси - едва ли не единственный.

Но как я их зашипперила пока писала... Вообще, дети, это нечестно - нельзя так с людями! Потому что теперь я хочу долси, желательно в формате макси))) Учитывая семейные гены, вы все равно в мелкоформу не укладываетесь, так я в хотелках мелочиться не буду)))

Хорошая параллель того, как Вулси и Ральф оба потеряли родителей с тем, как теперь Вулси потерял Ральфа. В первом случае они все-таки оставались друг у друга, а здесь Вулси остался один и ему очень нужен был кто-то, кто поможет пройти через это не в одиночку, что для него делают Роланд и ВБ.

Мы эту параллель вообще-то придумали коллективно, если что))) А вот Магнус в изначальной задумке ничего такого делать не должен был, это я уже придумала в процессе, но оно очень удачно вписалось. И отдельное спасибо за консультации по поводу Ральфа)))

ВБ вообще чудесный и в своей проницательности и непосредственности ("Вы делите одеяло?"), и в недетском понимании многих вещей, в мудрости не по годам. Он все еще остается ребенком, носится, доставляет проблемы, влипает в неприятности и достает взрослых, но в то же время очень хорошо понимает то, что не всегда осознают и те, кто гораздо старше.

Мне кажется, это даже канон. Учитывая, какое детство у него было в каноне, восприятие мира у него должно было быть совсем не детское((( Здесь все-таки у него не настолько плохо и трагично все, но то, что он сирота и слышит богов ставит его как бы отдельно от остальных детей племени, плюс отношение взрослых. Повзрослеешь тут, хочешь не хочешь. Ну, и шаманские способности, да. Но я все-таки думаю, что с Вулси он немного расслабился, позволил себе быть просто ребенком, потому что Вулси и его отношение, потому что мальчишки с ним подружились без проблем, потому что всегда было, кому защитить, если что. Я немного сумбурно излагаю, конечно... Сразу видно, что мастер изящной словесности)))

ВУЛСИНЬКА БОЖЕНЬКА НАШ СКОТТ

Аминь!
Шабаш вулсипоклонников объявляется открытым!
Мне, кстати, казалось, когда я только начинала, что писать ПОВ Вулси будет сложно. Когда-то я пробовала в копах, и мне прям не шло, со скрипом прямо. А тут неожиданно было легко и интересно, и Вулси не сопротивлялся, наоборот помогал и подсказывал)))

Хорошо показан тут более юный Вулси. Еще не такой заматеревший, не такой уверенный в себе и в своих суждениях. Еще не успевший завоевать несомненное уважение жителей.

Сюжет, казалось бы, повседневный, без бандитов и перестрелок, но при этом очень затягивающий, интересный, насыщенный.

А тут есть сюжет? Мне казалось, что это скорее такое... бытовое. Лоскутное одеяло из разных моментов жизни ВБ в Люпусвиле, связанные общей идеей, но не сюжетом. Не мой жанр вообще, поэтому я рада, что читается легко)))

Дойл с Вулси просто огонь Особенно в той одной строчке,
вы-знаете-какой!

Знаем-знаем! И очинь хочим долси-рейтинг! Если вдруг кто-то забыл, то я тут скачу с помпонами!

Очень классные коллажи - что первый, весь такой атмосферный с индейщиной, волком, в этих уютных теплых тонах - как отношения Вулси с ВБ с их дружбой (в первую очередь, все-таки, дружбой)); что второй, тоже теплый, но уже не только про дружбу))

Спасибо! Мне их было так кайфически делать, подбирать картинки, играть с тонами, расставлять их - вообще такой классный сайт с шаблонами, просто супер. Если бы не он, я бы в жизни не узнала, как это интересно - делать коллажи! И так приятно, слышать от гуру, что они норм!

Вообще в целом у меня слов нет, как хочется затискать всю семью в связи с этим фичком, причем еще с тех пр, как я его писала. А уж как вы меня гладите сейчас, это просто космос! *снова тискает детя изо всех сил*

[Люксория]

Я СТАРАЛАСЬ ПОКОРОЧЕ А ПОЛУЧИЛОСЬ КАК ВСЕГДА

Боже, жена... Я даже не знаю, с какой стороны подойти к твоему отзыву, потому что тут столько всего!
Мои эмоции на эту тему можно описать так:
Я вмэр, но я воскрэс, чтобы написать жене отзыв на отзыв)))

Авввв, ПТЕНЧИК ВБ!!! Где-то с этого момента начала каваиться.

Да, меня маленький ВБ тоже умиляет невозможно, потому что он же такой недолюбленный. И то, как он тянется к Вулси, который тепло к нему отнесся, это просто безумная милота и грустно в то же время.

Интересно, что с его родителями произошло в этом АУ?

Это к детям, я не знаю. Мы это не обсуждали, только решили, что ВБ - сирота.

Вся сцена — от фальшивой улыбки Вулси, до того факта, что ему пригодился опыт допросов (это только за год что накопилось?)

Дети говорят, что Вулси был помощником шерифа до смерти Ральфа, а потому и стал следующим шерифом. Так что опыт какой-то имел)))

То есть я понимаю, что это вот дерьмо очень в духе того времени и места, но как оно меня резануло. Расизм да еще и намеки на педофилию — и, видимо, расизм такой забористый, что будь эти обвинения правдивы — даже за гомосексуализм бы не посчитали, потому что походу индейцев за людей не считали. Арррр, у меня аж руки чешутся набить морду за эти слова!

Есть такое дело. Но тут есть нюанс. Да, они расисты, они нетерпимые, но это... да, это плохо, но это не делает их всех кончеными мразями. Это как сейчас с ЛГБТ. Те, кто считает их извращенцами - они не конченные мрази, хотя послушаешь, и кажется, что да. Людей делает их окружение и их воспитание. Этих конкретных людей воспитали во мнении, что индейцы - дикари и недолюди. Они им отказывают в личности. Когда что-то вшито в подкорку, невозможно перепрошиться за минуту. Но заметь, что многие люди к концу фичка признали право ВБ на существование. Да, он все еще для них недочеловек, да, они все еще винят его, если что-то случается. Но они его в какой-то степени признают, потому что узнали его, как личность. У них не было выбора, конечно, но тем не менее. Для того времени это уже немало. Хотя конченые мрази там тоже есть, да.

ЖИЛЕТОЧКИ ДОЙЛА ОСТАВИЛИ НЕИЗГЛАДИМЫЙ ОТПЕЧАТОК НА ПСИХИКЕ ЮНОГО ВБ
А ПОЧЕМУ ВЫ ДУМАЕТЕ ОН ВЫРОСИ СТАЛ КУЧУ БУС И ПЕРЬЯ НОСИТЬ? ОН МОЖЕТ ТОЛЬКО ПОТОМУ ШАМАНОМ И СТАЛ ЧТОБЫ МОЖНО БЫЛО ЭТО ВСЕ НА СЕБЯ НАЦЕПИТЬ

Боже, это гениально! Я с этого второй день ору! И я хочу чибиков в той сценке про профориентацию ВБ!

Мне кажется, Ральф — самый святой человек во всем этом цикле, и это при том, что он по сути не появляется.

Мы обсуждали в чатике, почему я считаю, что на самом деле Вулси слишком любит брата и поэтому немного его идеализирует. Надеюсь, дети это как-то напишут. Идеальные люди не существуют в природе.

ВУЛСИ КОТОРЫЙ ПЫТАЕТСЯ ПОДДЕРЖИВАТЬ ИЛЛЮЗИЮ ЧТО РАЛЬФ ВЕРНЕТСЯ И ВСЕ БУДЕТ КАК РАНЬШЕ И НЕ МОЖЕТ ОТПУСТИТЬ БРАТА

Немного ХК. Вулси-то пытается поддерживать иллюзию, да. Но невозможно ее поддерживать год. Она начинает разваливаться. И Вулси это понимает и видит, но упрямо пытается, потому что если перестанет, то придется в какой-то момент признать - все. А он просто не готов отпустить Ральфа, и он строит эту иллюзию снова, она разваливается, причиняя ему боль, но он строит ее снова, и так далее. И именно поэтому он не живет на ферме. Там сохранять иллюзию еще сложнее. В офис в городе, где есть люди, к которым можно пойти в любой момент, есть Дойл, и офис - это не большой дом с садом, где иллюзию обжитости так просто не создашь. В общем, Вулси сам себе делает больно только, цепляясь за то, как все было при Ральфе, и кто-то должен был разорвать этот круг(((

ДООООООЙЛ КАКОЙ ОХУЕННЫЙ ТУТ ДОЙЛ
КТО ЕЩЕ ПОДЪЕБЕТ КРОМЕ ЛУЧШЕГО ДРУГА
И ДА ОН ЗАПЛАТИТ
УХ КАК ЗАПЛАТИТ
ПОЛНОЧИ БУДЕТ ПЛАТИТЬ КАК МИНИМУМ
ДУШЕВНОЕ ЗДОРОВЬЕ ВУЛСИНЬКИ — ЭТО ОЩЩИНЬ ВАЖНО

И тут я не могу не поорать снова - хочу долси! Желательно рейтинговый! Желательно макси!
Алсо "какой охуенный тут Дойл" - это просто лейтмотив всего отзыва)))

И да, самая уютная тюрьма в штате с СИНИМИ ШТОРКАМИ ай си вот ю дид зэа

Педагог от боженьки

Все для тебя, жена!

Остальное завтра, сегодня я иду спать. Но все равно дай я в тебя поору, жена!

[McCreation]

Люксория,
*обнимает крепко*

Имею я право раз в жизни орнуть бобром?

это святое право каждого в приходе Святого Вулси Люпусвилльского!
*обнимает маменьку крепко еще раз*
Спасибо тебе за эту шикарную историю!

Учитывая, как у вас его мало (в силу объективных причин, потому что вы пишите от лица Джо), и что я его писала в основном по тому представлению, которое у меня сложилась по тем инсайдам, что вы сливали в чатик - я прям горжусь собой!

И более чем заслуженно гордишься! вот так собрать образ по кусочкам - это героизм и талант))

Вообще, дети, это нечестно - нельзя так с людями! Потому что теперь я хочу долси, желательно в формате макси))) Учитывая семейные гены, вы все равно в мелкоформу не укладываетесь, так я в хотелках мелочиться не буду)))

ыыы)) насчет макси ничего не знаем, но вообще я тоже хочу что-нибудь про Дойла. В сюжетке он будет, но я бы и миник-рейтинг написала, но вот на миник идей нет... семейные гены!

А вот Магнус в изначальной задумке ничего такого делать не должен был, это я уже придумала в процессе, но оно очень удачно вписалось.

оно логично и правильно. И создало некое равновесие - того, что Вулси делает для ВБ и того, что ВБ делает для Вулси.

Но я все-таки думаю, что с Вулси он немного расслабился, позволил себе быть просто ребенком, потому что Вулси и его отношение, потому что мальчишки с ним подружились без проблем, потому что всегда было, кому защитить, если что. Я немного сумбурно излагаю, конечно... Сразу видно, что мастер изящной словесности)))

хорошо ты излагаешь) И вот да, согласна. И рада, что у ВБ было это время с мальчишками, когда он побыл просто ребенком.

Мне, кстати, казалось, когда я только начинала, что писать ПОВ Вулси будет сложно. Когда-то я пробовала в копах, и мне прям не шло, со скрипом прямо. А тут неожиданно было легко и интересно, и Вулси не сопротивлялся, наоборот помогал и подсказывал)))

вот флешбек нам нужно будет писать от Вулси и меня тоже беспокоит, как пойдет его пов. Потому что до этого у нас только однострочник с Джослин был от его лица.

А тут есть сюжет? Мне казалось, что это скорее такое... бытовое. Лоскутное одеяло из разных моментов жизни ВБ в Люпусвиле, связанные общей идеей, но не сюжетом.

ну, побег и возвращение ВБ?)) это такая... общая рамка происходящего, что ли. Основной сюжет для набора всех происшествий с ними, как мне кажется)

Если бы не он, я бы в жизни не узнала, как это интересно - делать коллажи! И так приятно, слышать от гуру, что они норм!

ой, захвалите!
я вообще очень люблю коллажи делать. Это часто вдохновляет - ищешь картинки по теме и тут попадется что-то такое и ты так... о, это же можно вписать!

*обнимает еще раз очень крепко*

[Люксория]

Продолжаем разговор!

Я не знаю почему, но меня дико веселит идея того как молодой Вулси оттаскивает за уши и ВБ, и Алека (и Джейса)
Педагог от боженьки

Внимание! Новый ХК! Ральф Вулси не порол, потому что яблочко и хлебушка, но за ухи таскал. Это не настолько больно, как порка, больше обидно, поэтому считалось подходящей формой наказания любимого братика, который таки нарывался, и которого наказывать все-таки было надо. Поэтому и Вулси таскание за ухи применяет к мальчикам, которым симпатизирует и желает только добра)))

ЛОЛ А ПОТОМ БУДУТ ТАМ ВСЯКИЕ ВКЛЮЧАЯ НЕЙТА А ВЕНЦОМ "ОТСУТСТВИЯ ЖЕЛАНИЯ И ТАЛАНТА ВОСПИТЫВАТЬ ЛЮДЕЙ ИЗ ТРУДНЫХ ПОДРОСТКОВ" СТАНЕТ ДЖО

Ради этой фразы и затевался фичок! Вулси потренировался на кошках, и теперь ему любой тяжелый случай - трынь-трава)))

Мне нравится, что в этой сцене и не только — на протяжении всего фика Дойл рядом с Вулси, настоящий друг который всегда готов помочь. И то, как он понимает Вулси, без каких либо слов, знает, что для Вулси это тяжело, но необходимо, и поддерживает, делает все, чтобы помочь Вулси преодолеть себя
КАКОЙ ОХУЕННЫЙ ТУТ ДОЙЛ ААААААА

Как президент фанклуба Долси подтверждаю - именно так все и было, и Дойл действительно охуенный! Кстати, в фанклебу пока вакантна должность вице-президента, могу по блату застолбить.

И ЕСТЕССНА ВУЛСИ ПЬЕТ ОДНОСОЛОДОВЫЙ Я ЗНАЛА

Тру ценители, такие как Вулси, пьют только тру вискарик!

ПРЕДСТАВИЛА КАК ВУЛСИ ПОЛУЧИЛ ОТ ДОЙЛА ЛОЖКОЙ ПО ЛБУ — УМЕРЛА

Артик в студию!

ДОЙЛА СРАВНИЛИ С СЕРДИТО СОЙКОЙ, Я СЧИТАЮЮ ЭТО И ТОТ ФАКТ ЧТО ОН ТРАХАЕТ ВУЛСИ УЖЕ ВОЗВЕЛИ ЕГО НА ВЕРШИНУ РАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА ВЫШЕ ТОЛЬКО НЕБО

Президент фанклуба подтверждает!

А ВБ СТРОИТ УЖЕ ПЛАНЫ НА БУДУЩЕЕ, МОЛОДЕЦ ПАЦАН!

Вулси стоит того, чтобы составить стратегию на следующие 10 лет и реализовать ее с опережением плана на 2 года)))

Но вообще если это Валя, то зачем эти расшаркивания? Или это он потом эволюционировал в головореза?

Это не Валя. Я изначально хотела вписать его, но когда мы с Настей в очередной раз считали, то оказалось, что для Вали рановато. Лет на 5 рановато.

Мне тут нравится каждый деталь: от Тедди, который пытается взять вину на себя, до чуткого Вулси, пытающегося успокоить одинокого и испуганного ребенка, показать, что он от него не отвернется как (почти) все остальные.
И ВБ, бедный ребенок, который настолько привык быть невольным виновником всего и вся, и что за него некому вступиться

Дети в этом фичке подтверждают, что не все потеряно для новых поколений. Которым еще не успели промыть мозги и пропечатать в подкорке нетерпимость по отношению к индейцам. Что если их воспитать правильно, то они вырастут нормальными людьми. Но Мануса здесь жалко, да. Маленький птенчик, который жмется к единственному, кому доверяет и от кого ждет защиты.

Какой тут Вулси — у меня вот правда нет слов, но черт, вся сцена настолько реальна и правдива в эмоциональном плане, КАК ТЫ ТАК УМЕЕШЬ

Я не хотела скатываться в сопли, потому что где сопли, и где Вулси? Но на самом деле в этой сцене много эмоциональных слоев, потому что слишком разные эмоции каждый из них испытывает одновременно. И грусть, и понимание, что так нужно, и облегчение, и много чего еще. Люблю эту сцену)))

ВУЛСИ АЖ В ТРАНС ВПАЛ,НАСКОЛЬКО ЗАЛИП НА ПТИЧКУ НАШ ВОЛЧАРА
ГИПНОТИЧЕСКИЙ ШАМАН

А кто б не впал? Я бы там вообще растаяла, и меня бы потом лопаточкой соскребали с пола хогана!

КАЖДАЯ СТРОЧКА БЬЕТ ПРЯМО В СЕРДЕЧКО
ВСЕ ПО ДЕЛУ
ВСЕ В ЯБЛОЧКО
ИЗМЕНИВШИЙСЯ ВЕЛИКОЕ БЕДСТВИЕ КОТОРЫЙ УЖЕ НЕ ПОТЕРЯННЫЙ РЕБЕНОК А НАШЕЛ СЕБЯ И ОН И ТОТ ПТЕНЕЦ — РАЗНЫЕ ЛЮДИ, РАЗНЫЕ ЖИЗНИ

*просто сильно любит жену*

Вот мне интересно, неужели Вулси когда-то подавлял свое желание,а не шел и соблазнял? Это касалось гетеро мужчин, которых соблазнить у Вулси не было никакого шанса?

Не, я понимаю, конечно, на Диком Западе вообще все геи, но на самом деле нет. Так что, боюсь, подавлять Вулси приходилось частенько(((

УУУУУ ВСЯ ЭТА СЦЕНА
ВОЛЧАРА
ПТИЦА КОТОРАЯ ХОЧЕТ БЫТЬ ПОЙМАННОЙ ВОЛКОМ

Не просто хочет, а расставила капканчик, уляглася там вся из себя такая привлекательная приманка))) Ну как тут было устоять?

ЖЕНА!!! СЛОВО "СПАСИБО" НЕ ВЫРАЖАЕТ ВСЕЙ ГЛУБИНЫ МОЕЙ ПРИЗНАТЕЛЬНОСТИ И ВОСХИЩЕНИЯ, МОГУ ТОЛЬКО ОРАТЬ БОБРОМ!
ЭТОТ ФИК СТОИЛ ПОЛУГОДА ОЖИДАНИЯ

Папрашу! 4,5 месяца!
*жамкает жену в ответ* Я так рада, что тебе понравилось!

[alaskan dawn]

Мои эмоции на эту тему можно описать так:
Я вмэр, но я воскрэс, чтобы написать жене отзыв на отзыв

Авввввв жамк жамк няшеньку-пусяшеньку жену

Дети говорят, что Вулси был помощником шерифа до смерти Ральфа, а потому и стал следующим шерифом. Так что опыт какой-то имел)))

Я бы посмотрела как Ральф и зеленый Вулси ведут допрос с кем-то, кто не знает английского

Боже, это гениально! Я с этого второй день ору! И я хочу чибиков в той сценке про профориентацию ВБ!

Ты в этом отзыве на отзыв просишь два арта, я все помню, и как будет настроение для чибиков — постараюсь :3

Внимание! Новый ХК! Ральф Вулси не порол, потому что яблочко и хлебушка, но за ухи таскал. Это не настолько больно, как порка, больше обидно, поэтому считалось подходящей формой наказания любимого братика, который таки нарывался, и которого наказывать все-таки было надо. Поэтому и Вулси таскание за ухи применяет к мальчикам, которым симпатизирует и желает только добра)))

ДА! ХЭДКАНОН ПРИНЯТ!
Блин, это прекрасно! х)

Кстати, в фанклебу пока вакантна должность вице-президента, могу по блату застолбить.

Я СОГЛАСНАЯ

Вулси стоит того, чтобы составить стратегию на следующие 10 лет и реализовать ее с опережением плана на 2 года)))

Это точно! х)

Маленький птенчик, который жмется к единственному, кому доверяет и от кого ждет защиты.

Не, я понимаю, конечно, на Диком Западе вообще все геи, но на самом деле нет. Так что, боюсь, подавлять Вулси приходилось частенько

После этого как-то начинаешь ценить то, что у Вулси был сначала регулярный любовник Дойл в одном с им городе, а потом Джо, который вообще по боком х)

Не просто хочет, а расставила капканчик, уляглася там вся из себя такая привлекательная приманка))) Ну как тут было устоять?

НИКАК

[Люксория]

McCreation,

В сюжетке он будет, но я бы и миник-рейтинг написала, но вот на миник идей нет... семейные гены!

Я согласная на ПВП без сюжета!

alaskan dawn,

Ты в этом отзыве на отзыв просишь два арта, я все помню, и как будет настроение для чибиков — постараюсь :3

И да, я ни разу не наглая, просто сильно люблю чибиков жены!

[Azhdaha]

Я подозреваю, что отзыв от меня уже нуващеникто не ждет потому что я самый длинный жираф, но я таки пришла Короче, нет мне оправдания, поэтому сразу к делу.

Вообще, я должна сразу честно сказать, что пока ты писала этот фичок, я сгрызла себе ногти примерно по локоть. Ужасно волновалось, как все впишется в общую канву и в наши хэдканоны)) Конечно, ты мне показывала кусочки, которые меня на какое-то время успокаивали, но потом я снова начинала нервничать)) Так что в этом фичке я по праву могу считаться пусть не мужем, который приносил по ночам мятного карася, отклупывал от стен штукатурку и держал за руку во время родов, но акушером, у которого это первая пациентка и руки трясутся
Но, мамо, роды прошли благополучно, ура! все было не зря и все отлично сошлось и отлично погладило все хэдканоны

Мне было неожиданно кайфово писать этот макси по неожиданной для меня причине. Вот эти вот обсуждения в процессе, коллективное рождение идей - это было так круто! Я сто лет не писала с кем-то, если можно в данном случае применить это понятие, и уже отвыкла, а тут такой прям взрыв позитива))) Да и вообще было интересно вписывать эту идею в цикл, искать кучу новой инфы, раз двадцать пересчитывать с Настей, сколько кому лет, придумывать Ральфу хобби. Узнать, что первый хоган первому мужчине навахо построили бобры))) Я считаю, что это те самые бобры, которые Ксенино тотемное животное))) Узнать, что Флора, оказывается, в курсе про Дойла и Вулси и их покрывает, что Дойл играет на скрипке и кучу прочей инфы, которая в фичок не вошла, но все эти обсуждалки меня так вдохновляли)))

Вот это то, что я ужасно люблю в обсуждении сюжетов с женой)) Конечно, какие-то мелкие детальки у нас обычно пишутся сами собой, и это как игра в пинг-понг - деталька туда-деталька сюда, но в любой момент всплывает такое: "надо вписать это в фичок!". И вот ты заставила мой мог кипеть и вспоминать все эти детали)) И пересчитывать все даты снова и снова, чтобы все сошлось... Короче, я требую себе диплом акушера-гинеколога
И вот эта возможность вписать кучу всего, узнать кучу всего - вот как про первый хоган, например, - это то, за что я ужасно люблю Шэдоу-Вэлли: за то, что он не просто проходной фичок, а крепко-накрепко связанный клубок линий, сюжетов, героев... И очень круто то, как ты смогла этот макси вписать в этот клубок, как будто он задумывался с самого начала. Как было сказано в комментах на фикбуке: недостающая деталька пазла он для тех, кто читает по мере выкладки, а для тех, кто прочитает впервые и с начала это все будет одной историей. Короче, я так долго формулирую одну простую мысль: как круто ты все увязала и как классно все сошлось!

Теперь как-то собраться и пройтись по самому фичку.
Вообще, сначала я хочу поговорить о качестве работы предприятия ООО "Вулсибетон".
И таки да. Бетон производится отменный

Ферма производила гнетущее впечатление. Даже несмотря на то, что ее отмыли, на мебели и каминной полке не осталось ни пылинки, а с кухни вкусно пахло жарким, все равно было ясно, что здесь давно никто не живет. Вулси хотел оставить все так, как было при Ральфе, но поскольку ему тяжело было здесь оставаться, ферма постепенно приходила в запустение и чем дальше, тем меньше напоминала тот уютный дом, в который сначала родители, а потом Ральф вложили столько труда. Пусто и холодно, несмотря на теплую погоду.

Вулси бросил шляпу на спинку кресла и прошел к столику возле камина, на котором все еще стояла шахматная доска с недоигранной партией. Положение Ральфа было безнадежным, Вулси должен был поставить ему мат в два хода, но брат заявил, что еще не все потеряно, и что он обязательно придумает, как выкрутиться. После его смерти нужно было убрать их в коробку, чтобы не бередили душу, но Вулси с каким-то болезненным упорством после каждой уборки в доме расставлял фигуры на доске.

Вот так несколькими фразами взять и просто погрести под бетоной плитой детей - это мамо любит, умеет и практикует, тут мы не сомневались. Но я как-то не ожидала от фичка с мелким ВБ вот такого бетона
И вот все эти шляпы, ночевки в тюрьме, неубранный шахматы - это ужасно больно на самом деле. Бедный Вулсинька

Но насколько же вкусные получаются параллели! Для начала я примажусь к словам жены:

Хорошая параллель того, как Вулси и Ральф оба потеряли родителей с тем, как теперь Вулси потерял Ральфа. В первом случае они все-таки оставались друг у друга, а здесь Вулси остался один и ему очень нужен был кто-то, кто поможет пройти через это не в одиночку, что для него делают Роланд и ВБ.

И это случилось еще и примерно в одном возрасте.
И с ВБ потом он встретится, когда тому будет примерно столько же лет.
Вдобавок ко всему, потом всякие поворотные моменты в жизни Алека и Джо тоже будут примерно в этот же возрасте.
Плюс то, как Джо вселяется в спальню Ральфа, буквально занимая его место и потом режет по дереву игрушку для ребенка Клэри - как Ральф для Вулси когда-то! И старушка Ви вдобавок, которую передарят потом племяннику Джо... О, эти детальки над которыми мне хочется орать чаечкой!

Совершенно чудесно вписался ВБ, который не только изменил жизнь Алека, но и помог Вулси. Я все время думаю о том, как тесно связаны все герои не только потому что на Диком Западе вообще все геи и перетрахались друг с другом и меня это безумно радует. Блин, это так жизненно, ведь и в жизни мы все, сталкиваясь друг с другом, меняем свое мировоззрение, помогаем друг другу, чему-то учимся. И то, как взаимодействуют герои, это просто аааааааааа!
Ну и просто само по себе, это так мило и трогательно. ВБ со всей его непосредственностью, Вулси, который постепенно выдыхает. Очень здорово:

Странно, но сейчас, когда по коридорам и комнатам носился абсолютно чужой мальчишка навахо, дом больше не казался ему таким… полным скорби. Отступали затаившиеся в углах тени, словно Магнус волшебным образом заставил их уйти, а воспоминания хоть и все еще жили здесь, но больше не пугали. Потому что стоило им подкрасться, Магнус спрашивал о чем-нибудь, что-то ронял или просто с грохотом скатывался по лестнице.

Когда умерли родители, Ральфу было примерно столько же, сколько Вулси сейчас, и одному Богу известно, как ему было тяжело. Продолжать жить в этом доме, заботиться о младшем брате, быть сильным даже тогда, когда хотелось опустить руки и пожалеть себя. Вулси тогда было четырнадцать, и хотя он тоже горевал, но пережил смерть родителей гораздо легче и быстрее. Но как бы то ни было, Ральф не оставался в доме один, наедине со своим горем, воспоминаниями, страхами.
Глядя, как Магнус скармливает своему коню одно яблоко за другим, Вулси думал о том, что, возможно, ему это и было нужно — чтобы кто-то приехал сюда с ним и остался. Простое человеческое желание не быть одному.

Грустно, правда, что до появления Джо желание Вулси не быть одному не исполнится. Но это уже наш филиал ООО "Вулсибетон" постарался, так что даже не поплачешь над бетонной плитой
Ну и Дойл, конечно. Скрасит, как может годы ожидания
Я тут снова нагло примажусь к словам жены:

Дойл вообще безумно радовал каждым своим появлением - он тут вот прямо по всем моим хэдканонам: тот еще шутник, язва, стоящая Вулси, хороший друг и при этом... не самый обремененный ответственностью человек.

А еще мне очень нравится его прозорливость и прямота - вот это его про "первую большую любовь", его разговоры с Вулси в целом, его готовность быть рядом - когда нужно ехать разыскивать мальчишек или помочь уже самому Вулси. Он очень хороший друг и заботится о Вулси - едва ли не единственный.

Это был просто мой сорт Дойла На самом деле, он шикарный мужик вообще и друг в частности - я его нескромно люблю! - и я ужасно рада, что вот всеми этими штрихами ты добавила ему той глубины, которую и хотелось показать в нем. Что он не просто балагур и язва, а человек, который заботится о Вулси и знает его лучше остальных. И хотя все это подается через иронию или даже откровенный юмор, как здесь:

[Azhdaha]

— Я привез тебе свежую газету, — Дойл все-таки слез с лошади и расстегнул седельную сумку. — А еще виски и сигары.
— Если бы я тебя не знал, подумал бы, что ко мне спустился ангел милосердия, — фыркнул Вулси, принимая бутылку своего любимого односолодового. — Но я тебя знаю, и у тебя точно есть корыстный мотив.

Впрочем, жареная картошка с луком и беконом быстро подняла Магнусу настроение. Вулси еще не видел, чтобы еда с тарелки исчезала с такой скоростью, а Дойл даже удостоился сравнения с какой-то Сердитой Сойкой. Наверное, эта женщина из племени Магнуса обладала выдающимся кулинарным талантом.
— Жаль, что ты не живешь тут с нами, — заявил мальчишка напоследок и снова умчался на улицу. Здесь, на ферме он почти все время проводил в саду.

Все равно понятно, что нет там корыстных мотивов. Просто Вулси херово и Дойл, как настоящий друг с привилегиями приезжает ему помочь.
...
......
.........

В этот вечер Вулси снова чувствовал себя на ферме, как дома. И когда Роланд цеплялся за его плечи, кусая губы, чтобы сдержать стоны, призраки прошлого, раньше прятавшиеся в темноте, таяли, словно клочья тумана. А может, сгорали от стыда.

Всеми способами помочь, да!
Но сцена все равно чертовски горячая, пусть даже и уложилась в одну строчку
Хотя вот эта строчка была настолько мнообещающая, что теперь нам точно придется вписывать рейтинговую сцену (а то нельзя же подразнить читателей и ни разу из не уложить вместе):

Вулси мрачно смотрел на него исподлобья и думал, что непременно заставит Дойла расплатиться за эти насмешки. Вот как только решит, что делать с Магнусом, первым делом пойдет в салун и заставит. И платить дорогой друг Роланд будет долго, потому что нервы у Вулси за последние дни расшатались, а душевное равновесие быстро не восстановишь.

Но какой проницательный все-таки зараза, а))

— По-моему, пацан просто запутался, — выдвинул версию Дойл. — Он и домой вроде хочет, и не хочет расставаться с тобой, потому что ты его первая большая любовь. А ты, вместо того, чтобы уговаривать его остаться, отсылаешь его от себя.

Повезло, что ВБ еще мелкий, а то будь постарше, Дойл бы не постеснялся дать парочку интимных советов. Вот как потом:

Дойл смеялся над ним, называл влюбленным мальчишкой и требовал решиться уже наконец. Но Вулси вовсе не был влюблен. Просто сейчас все было… странно.

Дальше я все-таки попробую по порядку))

Была в индейцах та особенная грация и величественность, которая всегда восхищала Вулси, и которую не смогли истребить ни бесконечные войны с белыми, ни дурное влияние этих самых белых. Но в мальчишке, сидевшем у костра, величие пока проявиться не успело.

Это просто утеночек еще не успел вырасти в прекрасного леблядя, перед которым не устоит потом половина резервации, сам Вулси и особо тугодумная черепашенька Алек

Он прищурился, смерив пьяного скандалиста ледяным взглядом, а через секунду Хастингсу выстрелом снесло шляпу с головы. Тот как-то моментально протрезвел, уставившись на шерифа ошалевшим взглядом. Народ понятливо расступился, образовав вокруг Руфуса широкий круг.

Приподняв бровь, Вулси снова достал револьвер. Миссис Хастингс храбро заслонила мужа собой.

Отличный, как Ксеня говорит - кинематографичный момент и прекрасные ОСы)) Люблю, когда оживают герои, которых не было в каноне))

— Жена прислала?
— Она…
Сжав разъезжающиеся в улыбке губы, Вулси выглянул за дверь и успел увидеть край платья, скрывшийся за углом. Надо же, даже пришла лично проследить! Суровая женщина эта миссис Хастингс!

Мимими же!

— Да понял я, понял. Но для тебя же будет лучше больше никогда никому не говорить того, что ты вчера ляпнул мне. Кто-то другой может начать стрелять и без предупреждения. Это мне как шерифу вроде как положено.
— До меня это и так дошло. Вы понятно объясняете.

Основы этикета для самых непонятливых

Краткая экскурсия по офису с тюрьмой тоже оказалась нелегким испытанием для двух людей, которые едва понимают друг друга. Как объяснить на языке жестов и десятке простых слов, почему Вулси спит в одной из двух тюремных камер, оборудовав из нее относительно жилую комнату? Да и не имелось у него желания объяснять, что после смерти брата он не мог заставить себя жить на ферме, где так много воспоминаний. Они окружают, не дают вдохнуть, от них хочется волком выть... В офисе как-то спокойнее. А что койки узкие и неудобные, так к этому оказалось не так уж сложно привыкнуть, особенно после покупки хорошего матраса.

Конечно, это создавало самому Вулси множество неудобств. Во-первых, ему пришлось купить второй матрас, и теперь они с Магнусом спали в соседних камерах.

Мне вот интересно, матрас-то он оставил в этих VIP-камерах? Самая комфортабельная тюрьма Дикого Запада хоть Джо и выеживался, что у Эдмера лучше

— Дойл, сообрази нам с этим парнем что-нибудь пожевать, будь другом, — обратился Вулси к владельцу салуна, похлопав Магнуса по плечу.
Мальчик прекратил оглядывать зал и застыл, переводя взгляд с Вулси на высокого мужчину за стойкой, а точнее на его ярко-зеленую жилетку.

«Что это за петля на перекладине в центре города?»
«Зачем белые по воскресеньям притворяются перед своим богом, если он и так видит, какие они на самом деле?»
«Почему у женщин в салуне так мало одежды? Они бедные и не могут ее купить? И почему все к ним ходят? Потому что жалеют?»
«Почему мисс Бломфилд никто не берет в жены, ведь у нее такие вкусные пироги? Может, ей тоже раздеться и приманить?»
Это заявление имело огромный успех в салуне и не только, за что Вулси было даже неудобно перед бедной мисс Бломфилд, но с другой стороны, всем известно, что дети и дураки всегда говорят правду [3]. И не только о мисс Бломфилд.

Вопросы Магнуса – это пять! Я даже не завидую Вулси! Хотя кого я обманываю, ВБ с фигурой Годфри и Джо с задницей Уилла - конечно завидую!

— Вы с мистером Дойлом делите одеяло, да?

Надо думать, после того, как про них просек ребенок, Вулси с Дойлом стали партизанить получше

[Azhdaha]

Вулси поперхнулся виски и решил, что при Магнусе, наверное, стоит больше не пить. Мало того, что с ним можно поседеть раньше времени, так не хватало еще подавиться насмерть.

Главный метросексуал Дикого Запада с юности заботится о цвете волос

Пришлось отложить бумаги и долго объяснять, почему у белых нельзя спрашивать о таких вещах, особенно, если речь идет о двух мужчинах. После этого разговора Вулси чувствовал острый стыд и за себя, и за своих соотечественников, а Магнус, похоже, окончательно убедился в том, что белые — идиоты.

Ничего, ему потом эти знания пригодятся, с черепашкой Алеком

— Почему? — обиженно спросил Магнус, осторожно трогая горящую кожу.
— Потому что курить вредно. — Вулси покрутил сигару в пальцах. В воспитательных целях ее нужно было бы выбросить, но она была почти целая, и такое обращение казалось кощунством.
— Почему? — тут же уточнил вредный ребенок.
Вулси честно попытался вспомнить все занудствования доктора Фелла на эту тему, но он к ним никогда особо не прислушивался, поэтому фактов наскреблось немного.
— От него желтеют зубы, — сообщил он, но Магнус только посмотрел скептически. Проблем с зубами у Вулси не было никогда, хотя таскать сигары у брата он начал где-то в возрасте Магнуса. — А еще от него дохнут кони. Что-то я такое слышал…
— Но я же не конь, — совершенно логично возразил мелкий паршивец и добил не менее логичным: — И ты же куришь!
На это возразить было нечего, кроме не особо убедительного «Я взрослый, мне можно». Все-таки дети это не его, понял вдруг Вулси. Не было у него ни желания, ни таланта воспитывать людей из трудных подростков.
— Это мои сигары, поэтому курю их только я. Купишь себе свои, и кури, сколько хочешь, — заявил он.
И плевать на педагогику.

Педагог от боженьки!

— А ты будешь делить одеяло со мной, когда я стану взрослым? — повернулся Магнус к нему, и Вулси подумал, что в очередной раз ошибся в масштабах бедствия.
— Вырасти сначала, — отрезал он, — а потом поговорим.

Ой, он ведь выыырастет...

Только то, что банда приехала откуда-то с востока, и что она широко известна в Колорадо и Канзасе именно своими дерзкими ограблениями поездов. Они грабят почтовый вагон и отнимают у пассажиров деньги и драгоценности, но при этом стараются не убивать без нужды. Согласно показаниям свидетелей, они даже извиняются за причиненное беспокойство, прежде чем снова вскочить на коней и скрыться в темноте. Журналист, написавший статью, был от них в полном восторге, если судить по стилю изложения.

Это у тебя прикольно очень получилось - вписать отсылку на Джесси Джейса. Дает такое вписывание в эпоху, по своему.

А у мистера МакДугала недавно кто-то кукурузу на поле повалял, причем не просто так, а какими-то кругами. Я тогда всю ночь не спала, как узнала, а теперь и вовсе буду бояться глаза сомкнуть!

Про круги на поле МакДугала Вулси знал не понаслышке, он лично ездил на его ферму разбираться и даже взбирался на соседний холм, чтобы обозреть творение рук хулиганов во всей красе. Очень недурно, кстати, получилось, художественно. Но понять, кого же благодарить за эти узоры в кукурузе, было невозможно — шутники не оставили никаких следов. Кроме самих кругов на поле, разумеется. Странно, как это во всем не обвинили Магнуса по уже сложившейся традиции.

И часовню тоже он

А сейчас просто будет стопочка цитат, от которых я умиляюсь:

Мальчишки вразнобой закивали. Тед Митчелл, похоже, тоже был не в восторге от вмешательства матери, которая только портила ему репутацию.

Миссис Митчелл поджала губы, молча схватила сына за руку и потащила домой. Тот оглядывался через плечо и смотрел на Вулси почти с отчаяньем, пламенея ушами. Но не в компетенции шерифа было спасение пацанов от их сверхзаботливых мамаш, способных обломать любую затею.

В Люпусвиле их уже встречала толпа, а миссис Митчелл даже выбежала вперед, тут же принявшись обцеловывать чумазое лицо своего сына. Тедди покорно терпел, понимая, что заслужил не только наказание, но и эти телячьи нежности. Нежности, пожалуй, были даже хуже наказания.

Еще там, у скалы, виноватым по умолчанию стал навахо, хотя Тедди и пытался сказать, что посмотреть на ограбленный поезд было его идеей.

Миссис Митчелл еще несколько раз приходила жаловаться на дикого индейца, обижающего ее Тедди, чем приводила сына в отчаяние. Вулси только хлопал парня по плечу, понимая, какого стыда парень натерпелся перед друзьями.

Тедди получился просто чудесный с этой его репутацией и взаимодействием с ВБ)) Надо подумать, может, получится им как-то и взрослыми встретиться...

Маленькие детки — маленькие бедки, большие детки… Видимо, Великое Бедствие с самого детства не привык довольствоваться малым.

Меня это тоже дико умиляет

Он шел, ссутулившись и опустив голову, и все равно Вулси вдруг заметил — за два месяца мальчик привык к своему новому телу и почти вернул себе врожденную плавность, свойственную всем представителям его народа.
Но Вулси был уверен, чтобы птенец превратился в прекрасного лебедя, ему нужно вернуться домой.

Вулси, не волнуйся, прекрасного леблядя лебедя ты еще увидишь!

Уже давно в Люпусвиле не было таких поводов для веселья.

Шутка про "Провожали Магнуса - порвали два баяна" уже была?

— Мне будет тебя не хватать, — сказал тот, потому что должен был это сказать.
— Не будет, — Магнус рассмеялся легко и искренне.
— Ну, хорошо, не будет. Сейчас я пойду веселиться вместе со всеми и напьюсь от счастья, что теперь ты будешь действовать на нервы кому-то другому.
Магнус, хотя нет, пожалуй, сейчас все-таки Великое Бедствие смотрел на него, наклонив голову к плечу, и в его странных глазах плескалось море, от которого становилось не по себе. А потом он порывисто прижался к Вулси, обнимая, стискивая до боли, но всего на секунду.
— Пожалуй, я все-таки буду скучать, — усмехнулся Вулси в чернявую макушку. — Самую малость.

Тоже чудесный такой момент, когда и все правильно и знаешь, что они потом встретятся, но все равно комок в горле. Потому что они-то об этом не ззнают! И ВБ уезжает от своей первой любви, от человека, который к нему по-настоящему хорошо отнесся...

[Azhdaha]

Просто бессвязные слюни

Лишь краем сознания он отметил настороженные взгляды встречающих, как и ожидалось, отнесшихся к незнакомцу с подозрением, и среди них один — прямой и любопытный.

Ащщщ!

Повернувшись к вождю, шаман произнес что-то на языке навахо. Вулси не понял, что именно, только отметил про себя, что и голос у него под стать внешности — глубокий и бархатистый. С таким шаманом Вулси готов был поверить в любую магию.

Ащщщ-2!

Он поднял взгляд выше, скользнул им по красиво очерченным ключицам, по горделивой линии шеи, по пухлой нижней губе и выразительному носу. И вдруг наткнулся на яркий и полный взаимного интереса взгляд. Шаман рассматривал его так же откровенно, и в его глазах Вулси уловил насмешку. Словно этот навахо ждал от него чего-то, какой-то другой реакции, словно Вулси провалил какой-то важный экзамен.

Ащщщ-3!
Ладно, если серьезно - это очень горячее описание ВБ! Просто... ябдала

Секунду назад Вулси действительно был очень рад видеть незнакомого и очень притягательного шамана, с которым хотел познакомиться поближе. И он совершенно не знал, что делать теперь, когда этот шаман оказался маленьким мальчиком, которого он подобрал в лесу лет восемь назад. Мальчиком, о котором он заботился целых два месяца, которого учил английскому языку, которому драл уши за курение и которого защищал от целого города.
Тот мальчик был совсем еще ребенком, птенцом, выпавшим из гнезда, и эта его новая ипостась ассоциироваться с ним упорно не хотела.

(тот случай, когда я могу только в смайлики)

Великое Бедствие улыбнулся.
— Чем ты так недоволен? Не нравлюсь?
Нравишься, ответил Вулси мысленно. В том-то и проблема, что все еще нравишься.

Меня еще страшно умиляет ВБ, который сначала дает себя рассмотреть со всех сторон, а потом с кокетливой улыбочкой спрашивает "не нравлюсь" Я ж говорю: леблядь

— А вот ты совсем не изменился, — теперь голос Великого Бедствия звучал иначе, мягче, почти с нежностью. — Снова пытаешься делать только то, что считаешь правильным. Снова пытаешься меня защищать.
— А разве не нужно? — спросил Вулси, хотя уже знал, каким будет ответ.
— Я нашел себя. Теперь я сам решаю, чего хочу, и какой будет моя жизнь.

Вот почему так отчаянно не желали склеиваться воедино образы маленького Магнуса и Великого Бедствия, шамана племени навахо. Магнус был потерявшимся ребенком, который не знал, где его место в этом мире. Великое Бедствие не сомневался ни секунды. Даже когда остальные навахо встретили его шаманство с недоверием, он не усомнился в себе. Теперь он делал то, что считал правильным. Теперь он был защитником.

Вот эти две цитаты просто отлично показывают изменения в ВБ, то, насколько он вырос и как научился принимать себя и то, что с ним и вокруг него происходит. Просто отлично.

— Когда ты смотришь на меня, кого ты видишь? — спросил Великое Бедствие, снова по-птичьи наклонив голову. — Магнуса?
— Нет, — честно ответил Вулси.
— Это хорошо. Мне бы хотелось, чтобы ты видел меня, а не его.

Здорово, что Вулси и в самом деле тянется не к Магнусу, а к Великому Бедствию. Не тянется за воспоминанием, а оценил его таким, какой он есть сейчас. Хотя кто б не оценил, а?

И вот это тоже прекрасно - из чего состоят воспоминания:

Образ мальчугана из прошлого, почти стершийся за прошедшие восемь лет, не желал всплывать из глубин памяти. Вулси даже не был уверен, что помнил его лицо. Только старую шляпу Ральфа. Разбитую вазу тетушки Адалуолфы, которую давно стоило разбить. Драки с городскими мальчишками. Бломфилд, над которой после неосторожных слов Магнуса еще долго подшучивали все, кому не лень. Что из этого осталось в Великом Бедствии? Вулси не имел ни малейшего понятия. Но образ Магнуса таял, вытесняемый другим — таким ярким, словно вытканным из бронзовых нитей и солнца.

И этот новый образ вызывал любопытство, желание узнать и множество других, совсем неуместных желаний, с которыми Вулси сможет справиться. Не в первой.

Не хочу думать, сколько раз ему приходилось запрещать себе всякое...

— Помочь? — раздался за спиной бархатный голос.
Да, эта часть тебя со временем точно не изменилась, ты все так же бегаешь за мной и все так же мной восхищаешься, подумал Вулси и вылил на голову третью пригоршню воды, отфыркиваясь и встряхивая волосами так, что с них полетели капли.
Он буквально чувствовал кожей, как Великое Бедствие прослеживает взглядом мокрые дорожки. Теперь он был в своей тарелке, в своей стихии. В конце концов, он привык соблазнять сам, хотя поддаться соблазну тоже оказалось довольно приятно.

Волки охотятся. И уж точно не упустят добычу, которая сама хочет, чтобы ее поймали. Поэтому когда они, наконец, остаются одни в хогане, Вулси целует Великое Бедствие сам. Он не влюблен и все еще хочет дружбы с молодым шаманом навахо больше, чем секса с ним, но кто сказал, что дружба не может быть с привилегиями.

Ащщщ! Ладно, не буду оригинальной, но эти сцены сплошной секс, хотя и без порнухи! Очень горячо и при этом вполне канонично, потому что в первую очередь у них и была дружба, а остальное уже потом.
И в в конце уже совсем выдохлась, поэтому просто обнимаю всей длинной жирафячной шеей, люблю, цалую!

[Люксория]

Я подозреваю, что отзыв от меня уже нуващеникто не ждет потому что я самый длинный жираф, но я таки пришла

Я действительно не ждала, потому что мне в тот раз додали фидбека, и мне было хорошо. Но с твоим отзывом стало еще лучше! И посмотрите, кто освоил навык "отзыв больше фичка"! Маменькины генадии не пропали даром!
Я так рада, что тебе зашло, что получилось вписаться в хэдканоны. И спасибо за помощь с родами, да)))

Так что в этом фичке я по праву могу считаться пусть не мужем, который приносил по ночам мятного карася, отклупывал от стен штукатурку и держал за руку во время родов, но акушером, у которого это первая пациентка и руки трясутся

Короче, я требую себе диплом акушера-гинеколога

Диплом акушера-гинеколога торжественно вручается... Аааааааждахе!



И можешь не благодарить!

И очень круто то, как ты смогла этот макси вписать в этот клубок, как будто он задумывался с самого начала.

Вот от этого, кстати, сама в шоке. Потому что этот макси сразу так многое объясняет в цикле! И то, что мы изначально прописали в самом первом драббле эти два месяца отлучки ВБ - как знали, ей Богу!

Вообще, сначала я хочу поговорить о качестве работы предприятия ООО "Вулсибетон".

Вот так несколькими фразами взять и просто погрести под бетоной плитой детей - это мамо любит, умеет и практикует, тут мы не сомневались. Но я как-то не ожидала от фичка с мелким ВБ вот такого бетона

Начинается! Хотя должна признать, что тут таки плиточка, ладно...

Но насколько же вкусные получаются параллели!

Мы же их с тобой и с Мак вместе и придумали ващета))) Так что я как бы и ни при чем)))

На самом деле, он шикарный мужик вообще и друг в частности - я его нескромно люблю! - и я ужасно рада, что вот всеми этими штрихами ты добавила ему той глубины, которую и хотелось показать в нем. Что он не просто балагур и язва, а человек, который заботится о Вулси и знает его лучше остальных.

Ну, учитывая, что об отношениях Вулси с Дойлом я узнала из чатика, я таки собой горжусь. И он таки офигенный, поэтому я надеюсь, что вы напишете про него побольше! А то у вас его было катастрофически мало!

Хотя вот эта строчка была настолько мнообещающая, что теперь нам точно придется вписывать рейтинговую сцену (а то нельзя же подразнить читателей и ни разу из не уложить вместе):

О да! Их надо обязательно уложить! Они устали! Очень!

Мне вот интересно, матрас-то он оставил в этих VIP-камерах? Самая комфортабельная тюрьма Дикого Запада хоть Джо и выеживался, что у Эдмера лучше

Это уж вам виднее. Но Вулси могла навестить тюремная инспекция и сказать, что в тюрьмах матрасы запрещены. И пришлось убрать. И шторки тоже.

Надо думать, после того, как про них просек ребенок, Вулси с Дойлом стали партизанить получше

Вот уж да уж!

Это у тебя прикольно очень получилось - вписать отсылку на Джесси Джейса. Дает такое вписывание в эпоху, по своему.

Ага! Особенно прикольно получилось вписать, учитывая, что я о нем вчера впервые услышала от тебя!

Тедди получился просто чудесный с этой его репутацией и взаимодействием с ВБ)) Надо подумать, может, получится им как-то и взрослыми встретиться...

Всеми руками за! Мне самой интересно посмотреть на взрослого Тедди. Думаю, он свалил из города, как только подрос, потому что хотел вырваться из-под опеки своей мамаши, а вот что с ним стало потом. Он в принципе парень пробивной и активный, а у таких всегда есть шанс пойти по кривой дорожке. Но надеюсь, что все-таки нет. Потому что мальчик он хороший)))

Шутка про "Провожали Магнуса - порвали два баяна" уже была?

Баянов в ШВ не было, поэтому они поломали Дойлу скрипку, раздавили Джозефу губную гармошку, а отец Иремия по такому случаю вместо ладана поджег в кадиле марихуану.

Меня еще страшно умиляет ВБ, который сначала дает себя рассмотреть со всех сторон, а потом с кокетливой улыбочкой спрашивает "не нравлюсь" Я ж говорю: леблядь

Не просто леблядь, а прекрасная леблядь! Покоряет сердца буквально с первого взгляда. Я вообще удивлена, как у них там еще натуралы остались на этом их Диком Западе, где вообще все геи!

И в в конце уже совсем выдохлась, поэтому просто обнимаю всей длинной жирафячной шеей, люблю, цалую!

Люблю тебя не могу! Спасибо тебе за такой офигенский отзыв больше фичка!

[Azhdaha]

Аааааааааа! Какой у меня теперь есть охренительный диплом! Люксория, спасибо, мамо!

И посмотрите, кто освоил навык "отзыв больше фичка"! Маменькины генадии не пропали даром!

Ну так геннадии не должны пропасть даром! Но с цитатками большеникада!

И то, что мы изначально прописали в самом первом драббле эти два месяца отлучки ВБ - как знали, ей Богу!

Меня вообще умиляет, как не имея какой-то четкой картины мы собрали в итоге такое полотнище!

Мы же их с тобой и с Мак вместе и придумали ващета))) Так что я как бы и ни при чем)))

И чо, нельзя похвалить придуманные сообща параллели?

Это уж вам виднее. Но Вулси могла навестить тюремная инспекция и сказать, что в тюрьмах матрасы запрещены. И пришлось убрать. И шторки тоже.

Нуу, не знаю, тут идет явное соперничество за звание самой комфортабельной тюрьмы. В ШВ - с ночным горшком, в Люпусвилле - со шторками, в Уотергласс... эм... ну, Джо чем-то приглянулась же!

Особенно прикольно получилось вписать, учитывая, что я о нем вчера впервые услышала от тебя!

Ну, блин, как?! Как?!

Мне самой интересно посмотреть на взрослого Тедди. Думаю, он свалил из города, как только подрос

Аха, наделся пойти по стопам шерифа, вернуться и стать помощником, а тут - опс! Вакантное место уже занято!

Я вообще удивлена, как у них там еще натуралы остались на этом их Диком Западе, где вообще все геи!

Может они как раз потому геи, что есть такой прекрасный леблядь?

Люблю тебя не могу!

Аввв! Взаимно!